Павел Вербицкий

Упавшая звезда

Что можно услышать ночью на самой окраине города? Тихий ветер, едва уловимый шелест листьев на деревьях и в кустах, шорох травы. Вдали возник свет фар одинокого автомобиля. Проревев, машина покидала эти покрытые мраком места.

И вдруг тихое движение рядом, сбоку…

— Сынок! Вот ты где!.. Вадик, опять ты полез сюда без разрешения ночью! Мама будет ругаться! — над навесом появилась голова, а вслед за ней — мужчина средних лет, полноватый, в синем халате. На лице читались легкая досада и недовольство. Впрочем, мужчина явно пришел не ругаться, и мальчик сразу понял это.

Вадик, одетый в разноцветную пижаму, лежал на крыше небольшого навеса, устроенного на ветвях дерева. Немного наивная улыбка, кудрявые рыжие волосы, в левой руке зажата плюшевая игрушка.

— Папа, а давай вместе посмотрим на небо, — мальчик приподнялся на локте и посмотрел отцу прямо в глаза. — Звезды такие красивые. Как светлячки…

Улыбка озарила лицо мужчины. С молчаливым одобрением он смотрел на сына и радовался его увлечению.

— Да, сынок, они действительно красивые, — он подошел и лег рядом с Вадиком. Рука описала дугу над головой мальчика.

А небо, похожее на темно-синее решето, казалось, вот-вот упадет и растворится в бесконечности.

— Помню, — заговорил отец совсем тихо, словно боялся громким звуком нарушить идиллию, — когда я был твоего возраста, мы жили с родителями в горах на побережье Черного моря. В маленькой, но уютной деревеньке. Тишина и покой разливались по узеньким улочкам. Даже туристы редко беспокоили нас. Казалось, величественные горы, словно стоящие в ряд огромные гиганты в белоснежных шапках, охраняли наш покой. С них, как покрывало, спускался зеленый ковер хвойного леса. И помню, как сейчас, я впервые с интересом наблюдал за бескрайним звездным небом меж их вершин…

— Папа, тебе в глаза что-то попало?

— Нет, нет, что ты… Я тут долго думал…

— О чем папа?

— Тебе скоро восемь, и мы с мамой решили подарить тебе… — отец осторожно полез обратно под навес. Через некоторое время появилась довольно высокая коробка. Любопытство охватило Вадика. Отец раскрыл коробку, а мальчик пытался разглядеть в темноте, что же в ней спрятано, или хотя бы рассмотреть этикетку.

— Это телескоп… Настоящий!

Мальчика переполняла радость и благодарность отцу. Быстрые, как кометы, руки обхватили заветную коробку, а через пару минут на помосте возвышался телескоп с гордо вытянутой шеей-трубой готовый бросить вызов неизведанным далям космоса!

— Папа, спасибо большое! Я всегда мечтал о таком чуде!

— Только маме ни слова! А то она обидится, если узнает, что я показал тебе наш подарок раньше времени. Но кто знает, когда будет еще такое чистое небо… — отец встал в полный рост и поднял руки к небу, словно хотел дотянуться, до звездного кружева, пытаясь ухватить хоть пылинку этих сияющих даров. Немного помолчал, он опустил руки.

— Посмотришь немного, а потом я его спрячу, чтобы мама не заметила. Это будет нашей с тобой тайной!

— Хорошо, папа.

— Я уже его настроил. Давай, пронзи небо своим любопытным взглядом…

Отец постарался скрыть насмешливую улыбку, а Вадик торопливо прильнул к объективу телескопа. Что за чудо! Казалось, глаз намертво приклеился к телескопу, рассматривая ставшие такими близкими звёзды. Впечатления Вадика невозможно было передать словами. Да и вряд ли человеческий язык способен передать всю красоту открывшегося звёздного мира.

— Давай-ка масштаб сменим. Я сейчас покажу тебе ближайшую туманность…

Вадик не успел ответить. Мысленно он перенёсся туда, в бескрайние просторы вселенной, в круговерть звёзд и галактик. Все вокруг вдруг стало двигаться, медленно, спокойно, плавно убегая за горизонт, стремительно исчезая в небесной глубине. Где-то, на границе видимого пространства, возникло едва заметное облачко какой-то туманности. Казалось, что оно приближается, превращаясь в галактику, растёт и распадается на мириады огненных пылинок-звёзд. В голове у мальчика возникла мелодия, сначала тихая и едва слышная, а затем всё разрастающаяся, заполняющая всё его существо. Казалось, что это сама энергия Космоса вливается в Вадика, заполняя его без остатка и вытесняя все посторонние мысли. А галактика тем временем становилась все ближе и ближе. Отдельные участки её, так же, как и проявившиеся звёзды, окрасились своим цветом, и продолжали меняться, сплетаясь в звёздном танце.

— Видишь, как много звезд, сынок? Тысячи, миллионы, миллиарды… — проговорил папа. Прошло немало времени, прежде чем Вадик выпустил из своих объятий трубу телескопа. Отец и сын снова встали у края навеса. — И заметь, сынок, они неспроста смотрят на нас…

— А может, они живые? — спросил Вадик едва слышно.

— Помнишь, что тебе рассказывала тетя Настя в церкви вчера?

— То, что у каждого человека есть свой ангел — хранитель. Он нас видит, а мы его нет.

— Я всегда считал, что и мы их видеть можем, — отец вновь обвёл небо рукой.

— Звезды?

— Да…

— Хм… даже не знаю пап… А тогда какая же моя?

— Вот это самое интересное, сынок… Всю жизнь ждешь, ищешь своего ангела хранителя, а он не приходит. А ведь пока смотришь на звезды, кажется, вот он, рядом, протяни руку… А его нет… Он появится только тогда, когда придет время. Тогда он сам спустится и укажет тебе путь. Пусть не самый сладкий, но главное твой, а больше ничего и не нужно…

— Мой точно спустится…

— Не гадай! Просто верь, живи и поступай, как нужно, как велит сердце…

Прошло много лет. Этот разговор с отцом стал одним из самых ярких и светлых воспоминаний детства…

Я снова стою у края навеса. Прекрасная, теплая ночь и чистое звездное небо, как тогда. Единственное отличие — вместо отца рядом Она. Осторожно сжимаю ее нежную, немного дрожащую руку. Она опустила голову мне на плечо. Слышится ее немного прерывистое дыхание. И тихий шёпот: «Как красиво… Спасибо, что привел меня сюда». Приподняв голову, я коснулся щекой её белоснежных волос. И только сейчас мой блуждающий по небосводу взгляд заметил: кажется, на небе стало на одну звезду меньше.