Полдень встретил меня криком птиц и жуткой головной болью. Лежа на смятых простынях и откровенно влажной после ночной истерии подушке, я с ужасом вспоминала усмешку великого императора и его провокационное: «Катриона, вы станете моей… женой?»

Глухо застонав, попыталась осознать произошедшее. «Жена кесаря»… даже слов нет. Хотя сам факт того, что наш великий и ужасный впервые за триста лет озаботился брачными узами, несомненно, вызывал интерес! И я бы даже порадовалась за императора, если бы не одно «но» — стать супругой Араэдена Элларас Ашеро предстояло именно мне!

Страшно! Действительно страшно. Впервые будущее пугало своей определенностью и вместе с тем абсолютной неопределенностью! С другой стороны, это можно рассматривать как сделку века — кесарь получает меня, я получаю Альянс Прайды со всеми сорока семью подвластными государствами и контролируемыми территориями! Да я должна быть просто счастлива!

Вот только радоваться почему-то не получалось… Совсем. Несмотря на радужные перспективы. Стоило только представить ледяные, вызывающие безотчетный ужас глаза кесаря, и хотелось реветь в голос. И я, возможно, даже заревела бы, но снова вспоминалось уверенное: «Кат, я тебя не отдам…» И почему-то я верила. Напрасно, наверное, это же рыжий, но все равно верила…

А за дверями шептались служанки:

— Принцесса-то вчера устроила, а?

— Я вам говорила — любит она далларийца, и токмо его!

— Так айсир Динар бросил ее и уехал, не зря она так рыдала!

— А как выла-то, женщины, как выла… Сердце кровью обливалось! И ведь всегда такая скрытная, никогда и слезинки не пролила, а тут точно волчица раненая!

— …Королева здесь всю ноченьку сидела…

— …Давно пора! Двадцать лет, поди, дочь не замечала, все сторонилась, а тут вспомнила…

— …А к королю тот самый лориец прибыл, которого Мать Прародительница покарала…

Услышав последнее, я подскочила. Простонала, обхватив голову, но решительно двинулась к выходу из спальни.

Бах! Это я двери распахнула… зачем же так громко-то? Бедная моя голова, вот тебе и напилась с горя… или от радости, тут уж как посмотреть. Скривилась, глядя на испуганных моим появлением служанок, хрипло спросила:

— Когда прибыл императорский посланник?

— Только что. Я, поднимаясь, видела… из портала вышел… — ответила Лихер, остальные находились то ли в глубоком реверансе, то ли в неглубоком обмороке.

— Ванну, вина и серый костюм! — приказала я.

* * *

Спустя полчаса я, несколько захмелевшая, но спокойная и решительная, входила в отцовский кабинет. Присутствующие лорды и айсиры встали, приветствуя меня, посланник — айсир Илери — нацепил улыбку на взбешенное лицо.

По пути сюда я все думала: это кого же наказал кесарь, прислав лорийца в качестве вестника, — меня или Илери? Увидев выражение лица айсира, я поняла — его. Не простил, видимо, наш великий интрижки с собственной любовницей.

— Доброго дня, отец, айсир Илери, лорды, — я склонилась в реверансе.

— Доброго дня, айсира Катриона, — Илери решил быть добрым.

Бедняга! Видимо, это действительно стало для него жесточайшим наказанием. Все мечтал от меня избавиться, и вдруг я — его будущая императрица. Да, определенно кое-что в предложении кесаря доставило мне удовольствие. Унижение Илери, например.

Я мило улыбнулась и полюбопытствовала:

— Пришли поздравить меня, а, Илери? — вот тебе, и фамильярничать теперь я имею полное право.

Осознал, скривился, но сдержался…

— Позвольте вас поздравить… — начал лориец.

И попался же в ловушку, в которой уже бывал не раз.

— Позволяю, — милостиво согласилась я.

Опять скривился, но поклонился вновь и произнес:

— Поздравляю вас, айсира Катриона. Вы удостоились небывалой чести!

Да уж, действительно. Кесаря три века до меня пытались заполучить, а повезло только мне… Судорожный всхлип удалось подавить. Ну почему я так реагирую?! Я должна радоваться и благодарить судьбу, я должна петь от счастья и продумывать, кого заменю в аппарате управления… а кстати…

— Айсир Илери, — мой голос ласков до приторности, — вы уже обдумали, чем займетесь после императорской свадьбы?

Осознал намек. Интересно, а вызов примет? Примет, не сможет удержаться… Не удержался.

— Мне стоит подыскивать новое место для приложения моих способностей? — нервно вопросил Илери.

— Несомненно, — подтвердила я его будущую отставку, и, пожалуй, это будет весьма приятное действо… для меня, естественно.

Побледнел. Посерел даже. Бедненький, сколь жесточайшее крушение всех его планов, а причина, как всегда, я, что очень приятно… мне.

Я прошла к отцу, встала по правую сторону его кресла и поинтересовалась, игнорируя Илери:

— И сколь грандиозные известия поведал уважаемый посланник?

Отец взял меня за руку, погладил пальчики и… «убил»:

— Свадьба будет сегодня, на этом настаивает кесарь, а я со своей стороны не вижу смысла отказываться.

Сегодня?! Как ледяной водой окатили! Сегодня! О Великий Белый дух, за что мне это…

Я пыталась сдержаться! Искренне пыталась. Я понимала, что Илери отслеживает малейшее отражение эмоций на моем лице, но… судя по его довольной ухмылке, он разглядел то, что я пыталась скрыть. И как выяснилось, он понял больше, чем мне бы хотелось:

— Айсира Катриона опасается первой брачной ночи? — и тон такой… любезно-приторный.

Намекает на мои приключения с Динаром? Осведомленность, несомненно, на уровне, но это ты зря, Илери, я подобного не прощаю, а для того чтобы не наговорил кесарю лишнего, получай:

— Вполне обоснованный страх для невинной девушки, не так ли? — я мило улыбнулась.

Весьма недоверчивый взгляд, но вопрос, явно возникший у Илери, был бы уже прямым оскорблением, и потому лориец смолчал.

Так, теперь перейдем к обсуждению иных вопросов.

— Отец, — я старалась говорить спокойно, — почему именно сегодня?

— На этом настаивает кесарь, — папа довольно улыбался. Видимо, ему сообщили и что-то еще, не зря же так радуется.

Я взглянула на Илери и секретарей отца и все же позволила себе выказать недовольство:

— У меня… даже платья нет.

— Катриона, — теперь возмутился отец, — подобные вопросы решай с матерью!

Ясно, значит, мой намек понял, но внять не решился. Потрясающе! Просто потрясающе!

— И когда именно… сие знаменательное событие? — не скрывая гнева, спросила я.