Погода в Геленджике, хотя он и считается в России курортом, в феврале 1995 года к отдыху на пляже явно не располагала. Температура воды в Черном море в это время – самая низкая в году, погода стоит пасмурная, небо затянуто серыми тучами. Расположенное на Толстом мысу бежевое в полоску трехэтажное здание Центральной геофизической экспедиции «Южчерноморгеология», несмотря на то что его фоном служил живописный пейзаж кавказских предгорий, накрытое сетью мелкого дождя, выглядело невзрачным и скучным. В кабинете заместителя директора экспедиции Игоря Желябова находились еще трое: главный геофизик Олег Пивоваров, Георгий Шеринский, капитан геофизического исследовательского судна, и невысокий упитанный крепыш, своими манерами поведения напоминавший американца, которым он, собственно, и являлся. Желябов представил его своим сотрудникам, которых он специально пригласил по этому случаю, как Пола Тивела, специалиста по поиску затонувших морских сокровищ.

– Вот, товарищи, мистер Тивел специально прилетел из Америки, чтобы предложить нам заняться затонувшими кораблями, вернее, кораблем, а если еще точнее, то подводной лодкой, которая погибла в конце войны, – улыбаясь, сообщил Желябов по-английски, поскольку его подчиненные – ученый и моряк – хорошо владели этим языком. – Но, наверное, будет лучше, если он сам сейчас расскажет нам все детали.

– Да, конечно, – живо откликнулся американец. – Джентльмены, если позволите, я перейду прямо к делу. Предстоит найти в океане, на значительной глубине – вероятно, более пяти тысяч метров, старую японскую подлодку, которая была потоплена военно-морскими силами Соединенных Штатов пятьдесят лет назад и не имеет точных координат места своего нахождения. Не стану скрывать, сначала я обратился в американские и европейские компании, специализирующиеся на подводных исследованиях, потому что полагал, что России в ее нынешнем неблестящем экономическом положении не до передовых технологий. Однако скоро выяснилось, что я ошибался, и такой совершенной глубоководной техники, как у вас, сегодня нет ни у кого. Особенно меня интересует низкочастотный гидроакустический комплекс МАК-1. Вы много лет плавали с ним по морям и накопили огромный опыт работы. Так что вы мне подходите. Сразу скажу, что начинать надо без промедления, крайний срок – конец марта.

– Вы не сказали, в какой точке должны вестись работы, – заметил капитан Шеринский.

– Как это, кажется, говорят у вас, русских? «Каждый овощ должен созревать в свое время», Георгий, – несколько фамильярно ответил капитану американец. – «All in good time». Надеюсь, вы понимаете, что пока я не вправе разглашать эту информацию. Я смогу сообщить ее только тогда, когда мы будем в море, и то не сразу. Пока достаточно того, что экспедиция называется «Восходящее солнце». Причем нам сначала придется зайти на тренировочный полигон для апробации сонарного оборудования и системы обработки данных. Конечно, это будет оплачиваться особо. Если ваша техника работоспособна, я скажу, куда идти дальше. Попутно на судно надо будет взять в одном из портов мою рабочую группу.

– Понятно. Если срок начала работ – не позднее конца марта, то, значит, где-то в конце мая – июне время уже неподходящее, то есть там начинаются ураганы, да? А следовательно, это, скорее всего, зона «восточных волн», что идут из Сахары, и вызываемых ими тропических циклонов в Северной Атлантике, от Кабо-Верде до Кариб, – весело заявил Шеринский и тут же понял, что угодил точно в цель, потому что американец при этих его словах чуть не поперхнулся местной минералкой, которую только что любезно предложил ему хозяин кабинета.

– А какие ценности могут быть на борту лодки? – попытался развить тактический успех главный геофизик Пивоваров. – И какова будет наша доля, если мы их найдем?

– Там должно быть золото, – откашлявшись, уже более откровенно признался Тивел. – Я вижу, к чему вы клоните, Олег, но золото, если, конечно, оно еще там, юридически принадлежит японцам, поэтому тот, кто его поднимет, получит только положенное в таких случаях кладоискателям вознаграждение, и то не сразу. К сожалению, речь не идет о выделении доли от него подрядчикам, если только вы не согласитесь принять участие в финансировании всего этого проекта как партнеры, то есть прямо сейчас внеся в кассу несколько миллионов долларов. У нас говорят: «Кто платит бумагу, тот заказывает и волынку». Но я видел в порту ваше судно, оно покрыто ржавчиной, давно не крашено и явно переживает не лучшие времена. Без обид, парни, но я думаю, что в такой ситуации вы вряд ли сможете предложить мне равноправное партнерство. И потом… Я давно занимаюсь этим бизнесом, и можете мне поверить: в таких делах босс всегда тот, у кого за пазухой спрятана старая пиратская карта с заветным крестиком. А она есть только у меня. Так что сейчас я могу гарантировать вам лишь хороший гонорар – в разумных пределах – за хорошую работу по аутсорсингу. В полновесных американских долларах. К слову сказать, я открыл аккредитив в русском банке, так что готов перечислить вам аванс хоть сегодня.

Его собеседники некоторое время хранили молчание. Американец не только сравнял счет, но и вырвался на два корпуса вперед.

– Конец марта – это скоро, – наконец задумчиво произнес Шеринский. – И вы правы, Пол, судно и оборудование к такому рейсу надо серьезно готовить. Отыскать затонувший корабль в океане намного труднее, чем иголку в стоге сена. Чтобы провести поиски такого объекта, надо обеспечить точность работы всего коллектива и поисковой техники так, что это сравнимо с настройкой эталона времени.

– И все-таки, почему такая спешка? Кто-то еще претендует на клад? – не желая окончательно сдаваться, спросил директор Желябов и, глядя на американца, лукаво прищурился.

– Разумеется, – не моргнув глазом, ответил Тивел. – У меня по пятам идут англичане. Но конкуренты есть не только у меня, но и у вас тоже. Вам известно такое имя – доктор Анатолий Сагалевич?

– Конечно, это заведующий лабораторией глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии Российской академии наук, – без запинки отрапортовал Желябов.

– Точно, и у него есть отличное исследовательское судно – «Академик Мсти-слав Кел-дыш», – морща от усердия лоб, по слогам выговорил американец трудное название. А еще у них там, в этом институте, имеются шеститысячники «Мир», которые наш американский Центр развития технологий недавно признал лучшими в мире. Так вот, я знаю, что англичане тоже ведут с ним переговоры об участии в поисках этой подлодки. Поэтому я и прошу вас принять решение немедленно. В общем, как у вас говорят, «не тащить кота за усы».

– За хвост, Пол, кота не надо тащить за хвост. За усы не рекомендуется хватать тигра… Да, вы правы, Сагалевич – мужик серьезный, – выдавил из себя Пивоваров. – Не хотелось бы отдавать первенство в этом деле вот так, за понюх табаку. Хотя… все равно придется с ним сотрудничать. Если, как вы говорите, глубина там большая, то без «Миров» груз вряд ли поднимешь. Но найти его быстрее и проще будет именно с нашим оборудованием.