litbaza книги онлайнСовременная прозаКак тебе такое, Iron Mask? - Игорь Савельев
Как тебе такое, Iron Mask? - Игорь Савельев
Игорь Савельев
Современная проза
Читать книгу
Читать электронную книги Как тебе такое, Iron Mask? - Игорь Савельев можно лишь в ознакомительных целях, после ознакомления, рекомендуем вам приобрести платную версию книги, уважайте труд авторов!

Краткое описание книги

Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее.Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”».Лев Данилкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

* * *

Твой отец и убил.

Алекс ответил Тео смехом и кинул подушкой (от своей кровати – к его).

Каждое утро они зачем-то раздвигали кровати. В принципе, можно и не париться: если кто зайдет, то кому какое дело? Администрация кампуса? Ха-ха. Поначалу Алекса еще волновало – не волновало даже, так, забавляло, – что думают соседи, когда слышат, как каждый вечер и каждое утро в один и тот же час по щербатой плитке нудно едет кровать. Кажется, внизу жили девчонки. Но Тео ответил, что ему нужно личное пространство и что вы, русские, вечно трясетесь на тему «что подумают другие». А Алекс – под настроение – еще сгустил краски, переводя «чувство локтя» не как common touch, а как пугающее feeling of elbow, и у Тео родилось за минуту десять непристойных вариантов в развитие этого…

– Русские цари всегда приглашали к себе сыновей, чтобы убить.

Сейчас Тео валялся на «личном пространстве» и мрачно шутил, уставившись в потолок. Он был здоровый, как горный хребет, не умещался на кровати и съезжал ногами в пол. А мелкая кучерявая растительность на ногах, мощных бедрах – как лес.

Становой хребет. Опорный край державы.

– Дай-ка угадаю. Тебе понравилась картина про Ивана Грозного.

– Петр Великий тоже так сделал.

– Нет, он вроде не убивал… Ха, и такая картина тоже есть! Что-то про допрос царевича. Ты что, облазил в инете всю Третьяковку?..

Тео принялся артикулировать Tretyakoffka с разной степенью устрашения, иногда демонически хохоча, а Алекс продолжил складывать вещи. Точнее, раскладывать. Прежде чем собрать рюкзак, ему обязательно надо было педантично разложить все по кровати: каждую мелочь, каждый клубок носков, чтобы окинуть взглядом и только потом утрамбовывать. Тео шутил, что Алекс – псих и таким образом успокаивает себя. Возможно. Но сейчас было из-за чего беспокоиться.

– А Екатерина Великая?

Еще эта болтовня нелепая.

– Что – Екатерина Великая?

– Трахалась с конем твоя Екатерина Великая!

– Я знаю, – миролюбиво согласился Алекс.

Даже Тео вон нервничает – хотя казалось бы!.. Тео никогда не нервничал и не устраивал проводы, на какой бы срок Алекс ни уезжал. Тео обычно исчезал, появлялся, ржал, стучал хреном по лбу и уходил курить непонятно что со своими латиносами. Поэтому Алекс, собравшись, покидал комнату в одиночестве. Теперь же – ни на шаг не отходит. Валяется на кровати. Бубнит про царей. Жуть.

– Екатерина хотела убить своего сына, чтобы он не стал императором, но не успела, потому что у нее начался инсульт. Она долго умирала на полу, а все переступали через нее, и всем было наплевать.

– Екатерина была, эм-м, крупной женщиной. Ты представляешь, как через нее перешагивать?..

– Все искали завещание. Говорили, что она завещала корону не сыну, которого не любила, а внуку, которого любила. Он потом все равно стал царем. Николай.

– Потрясающе.

– Потом его убили Советы.

– В конце ты немного обосрался, honey, но все равно это было прекрасно.

– Эй, это мои слова. Не юзай мои слова.

– Для чилийца у тебя слишком большие познания в русской истории.

– Ты же знаешь, что я агент КГБ, приставленный к тебе.

Тео скептически наблюдал, как Алекс делает все по инструкции – буквально как в видео про упаковку рюкзака: наушники отсюда, пауэрбанк сюда, – затем достал откуда-то из-под кровати вейп, поджал ноги по-турецки и закурил.

– Ты сбрендил? – возмутился Алекс.

Белый дым был таким густым, что казалось, его видно через окно прямо из корпуса администрации.

– Вали на улицу, а.

– Не хочу упустить ни минуты прощания с тобой.

– Хорош глумиться, и без тебя страшно.

– Если страшно, то оставайся.

Алекс выразительно посмотрел на Тео, но ничего не ответил. Вернее, не ответил по существу. А про курение в кампусах у него получалось еще занудней, чем у декана Макдауна.

– …А не то что? Нас вышибут из колледжа? Серьезно? Тебя-то? Ха-ха.

Тео всегда знал, как сделать Алексу «приятно».

Хотя когда-то сам переживал из-за этой сплетни больше всех, возможно потому, что она обрела силу печатного слова. Может, у чилийцев к этому какое-то особо болезненное отношение – Алекс не знал; ему было по барабану. Вернее, как: ему были одинаково неприятны разговоры о «могуществе русских денег» – что в форме сплетен за спиной, что в форме того единственного «печатного слова», которое тут позволили себе. Год или полтора назад. Их команда выиграла в регате. Не то чтобы это было серьезно. Каналы, плутавшие по старому Кембриджу (иногда прямо под домами – под застекленными галереями, отсыревающими башнями), были больше аттракционом для туристов. Как и босые мальчики и девочки якобы в форме – но никто уж сто лет тут такого не носит, – лихо управляющие лодками с помощью шестов.

Победа оказалась спорной, и в газете Тринити-колледжа – в стане проигравших – сделали грязный намек. В нем фигурировала даже «лживая сочинская Олимпиада», хотя обиженные авторы вряд ли подозревали, как близко пролетел их снаряд. Alex Nikolaev был для них сыном абстрактного oligarch’а и в меру безликим воплощением того, что «русские всё купили». Это было неприятно, но не более того. Тео, которого, кажется, пробрало, что брошена тень на команду, ходил и зудел: «Подай на них в суд!» Он не понимал, why not, и вообще ничего не понимал, двухметровый дурень. (Ну вот и всё. Алекс улыбнулся, подошел и обнял его.)

Объект выехал в Хитроу

Суд. Просто смешно. Алекс не хотел, чтобы над этим судом на следующий день ржал весь Кембридж, а послезавтра в газетах, и уже не студенческих, раскопали и рассказали бы, чей он сын.

– Ну вот и всё. Я поехал.

У Тео невозможно жесткая щетина; sweet, конечно, но это что-то нечеловеческое. Когда они только начали встречаться, Алекс все время ходил с красной мордой, как Ded Moroz. То есть у него все лицо оказывалось выскоблено подбородком Тео, не подбородком, непонятно чем, потому что вроде лицами-то они не терлись. Декан Макдаун даже отпускал шуточки про русский алкоголизм. Но потом поплатился за свою неполиткорректность: нет, «русские деньги» тут ни при чем, просто еще более раскованные шутки с кенийской студенткой чуть не сломали декану карьеру. Так что Алекс перетерпел и победил – как делал в жизни не раз.

На вокзале он всегда вспоминал, как приехал в Кембридж впервые – тогда еще на экскурсию; ему казалось, что все будет в точности как в «Гарри Поттере» с платформой 9¾, тем более что и… В общем, неважно; когда они (не с отцом, конечно: отец не рискнул приехать инкогнито) вышагнули из кингс-кросского экспресса, Алекс был почти оскорблен. Он ожидал увидеть маленькую английскую станцию со средневековым особнячком и круглыми часами, а увидел какое-то сталинское monstrosity и толпы людей. Ладно.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?