Виктор Моисеев

Конфузия

Гриша страдал. В последний денёк лета ему не хватило словесного фейерверка в задушевной беседе со Шмуликом, и он отправил его к стоматологу и окулисту, чтобы в будущем этот шлимазл не позволял косить глаз и щебетать непристойности его любимой Сусанне. Хотя подобное случалось не единожды, Гриша страдал, впрочем как и во всех подобных случаях. Но в этот раз, ему срочно захотелось положить этому конец.

Сусанна была прекрасна, прекрасна во всех отношениях, в прямом смысле этого прекрасного слова. И так как изменить этого он не мог, а желания выяснять отношения с периодически возникающими настойчивыми поклонниками его чудной супруги не было никакого он решил, что найдёт выход из сложившихся обстоятельств.

И недавно ему показалось, что он таки нашёл. В захолустном курмыше жила- была немного приезжая, некая Алина Савельевна, потомственная гадалка и по совместительству медиум и экстрасенс. Так вот, он решил, что она и отвадит всех похотливых ухажёров, отваживающихся приударить за его ненаглядной, от которых за многие годы, прожитые вместе с Сусанной, Гриша изрядно устал.

Ну и началось. Это он думал, что началось что-то магическое, что несколько изменит его жизнь к лучшему, но мы то с вами знаем, что началось медленное, но уверенное извлечение денежных средств из их семейного бюджета. И скажем так, эта утечка финансов не осталась незаметной для такого чуткого блюстителя семейных финансов как Сусанна. А уж то, что вместе с исчезающими денежными знаками Гриша стал тратить своё, как ему казалось, время в неизвестном для супруги направлении, навело её на всем понятные размышления. И вы не поверите, она стала их думать, да так, что не осталось ни одной клеточки её прелестного ума свободной от этих мыслей. Сусанну понесло.

Гриша, не подавая виду, что он что-то придумал и осуществляет это во благо семьи, два раза в неделю, пройдя сквозь облако, выпущенное распылителем из зелёного флакона Eau Jeune, отполировав подбородок и туфли, уплывал из дома в неизвестном направлении. Проходило пару часов и он являлся на пороге в прекрасном расположении духа, будто кот, стащивший кефаль на привозе. Сусанна, видя всё это, жутко истерила где-то в глубине своей необъятной груди, но виду не подавала. Какое терпение и самообладание было заложено ей матушкой природой, мамой и бабушкой, ведомо только им, но и оно оказалось не безграничным. Когда всего этого оставалось самую малость она отправилась прямо за ним. Вы не подумайте ничего плохого, что-то подобное случалось и раньше, и вы не поверите, но все заканчивалось, не сказать, что тихо и мирно, скорее даже очень бурно, и знаете где? В самой, что ни наесть мягкой и скрипучей.

Так вот, она нашла куда он вошёл, что вы думаете? По шлейфу не успевшего выветрится одеколона. Ну и, как подобает уверенной в себе, в своей правоте одесситке, она отворила дверь ногой. Последнее, что она увидела, это то, как её благоверный склонился, целуя руку какой то… «Простигосподи», — подумала она, и шторка упала….

Даже не знаю, стоит ли описывать тут, что было дальше, только закончилось всё как всегда, ритмичным скрипом и томным дыханием, но не совсем. Через девять месяцев они в пятый раз стали мамой и папой и ещё через недельку в третий раз бабушкой и дедушкой, но последнее не имеет никакого отношения к случившейся истории..S. Не знаю, помогла ли сама Алина Савельевна или то, что случилось между ней и Сусанной, но больше Грише ухажёров бить не пришлось.