* * *

Никто не знает, почему все тяжелые и беспросветные мысли приходят к человеку именно в три-четыре часа ночи и изматывают, мучают, не давая уснуть.

А вот у него наоборот.

Вся теперешняя жизнь Костромина превратилась в странную темную субстанцию бытия, из которой выделялись особым светлым куском лишь работа и самое дорогое, словно выхваченное из всепожирающей его черноты ярким прожектором и защищенное этим лучом от темноты, воспоминание о бывшем счастье.

С тех пор как случилась с Юрием эта напасть, он перестал нормально спать. Будто в наказание или в назидание, или для просветления его ума – бог знает отчего и для чего, но вот уже несколько месяцев, как он просыпался посреди ночи, где-то с трех до четырех утра, и уже не мог заснуть.

И тогда, как спасение, как исцеляющая родниковая вода, как обезболивающее к незаживающей ране, к нему приходили воспоминания.

Яркие, насыщенные солнцем, прозрачной синевой неба, наполненные невероятной очаровательной улыбкой Варюхи, ею самой – ее движениями, взглядами, голосом, ее смехом, ее радостью жизни – радостью их жизни.

И смотрели оттуда, из их счастливого пространства на двоих, эти ее потрясающие, невозможные глаза!

И он лежал, не шевелясь, чтобы не спугнуть такие болезненно-прекрасные воспоминания, и старался насытить проплывающую перед мысленным взором картинку прошлого с запахами, звуками, ассоциациями, и смаковал каждую мелочь, спасаясь в светлом прошлом от того мутного и черного, что властвовало над ним сейчас.

Спасался, как в молитве.

Чаще всего отчего-то возникало в памяти воспоминание о том, как они встретились и познакомились. Да-а, смешная вышла история.

В тот год Костромину исполнился тридцать один год, и он уже сделал серьезную карьеру, можно сказать: небывалую для обыкновенного паренька, приехавшего из провинции в столицу без протекций, каких-либо знакомств, родных и друзей в Москве.

Покорять столицу Юрий не собирался и даже в голове не держал бредовых мыслей на данную тему, просто вот уж несколько лет как мечтал учиться в одном из самых знаменитых вузов страны.

Вот втемяшилось мальчишке попасть конкретно в это учебное учреждение и получить специальность инженера-электрика!

Ну, кто про что – люди вон в артисты табунами рвутся, в финансисты какие, менеджеры, опять-таки поголовно, в юристы очень даже многие желают, словом, в работу чистую, прибыльную и не пыльную.

А он, поди ж ты, – в электрики наметился.

Случилось так, что еще в детстве интерес к этому делу прорезался у Юрия серьезный, захвативший все его мальчишеское любопытство и воображение. Дело в том, что его отец – Максим Петрович Костромин – работал инженером на одном из заводов города Ростова и имел великое увлечение – устраивание световых феерий различного масштаба и назначения от дискотеки в школе сына, на которой подвешивался к потолку крутящийся шар, как и у всех, но зато только у них бегали по всему актовому залу разноцветные лучи, зажигавшиеся в различных точках в определенном ритме под музыку. И до участия в общегородском фестивале светового представления на фасадах зданий на День города и в иные праздники.

И был у отца гараж, давным-давно переоборудованный под мастерскую, машина за ненадобностью была продана лет десять назад. Там Максим Петрович проводил все выходные и праздники, занимаясь любимым хобби. Понятное дело, что мальца своего Юру он начал приводить в мастерскую, как только тот пошел и начал что-то лопотать на своем детском языке.

А уж как мальчику интересно все было в той мастерской, и не передать! Ну еще бы! Пацан, а тут такое разгуляево для постижения мира и всякие штучки мужские! А отец терпеливо отвечал на все его бесконечные вопросы, не отнекивался. А как Юра постарше стал, так они уж вместе с отцом только что не жили в той мастерской, занятые какими-то проектами. Мама вздыхала и безнадежно махала рукой:

– Раньше только отец пропадал в гараже этом, теперь обоих оттуда не вытащишь!

Но особенно не расстраивалась, так, для порядка и острастки ворчала, а как мудрая женщина про себя тихо радовалась, что сын проводит столько времени с отцом и увлечен одним с ним делом. Между прочим, реально приносившим вполне достойный приработок в дом-семью, ой как прочувствованный в девяностых-то годах!

А когда Юра твердо решил стать инженером именно в этой области, то, пересмотрев справочник вузов, в которых имелся нужный ему факультет, выбрал именно столичный известный вуз, хотя и в самом Ростове был хороший институт.

Решил – и все!

И поступил без каких-либо проблем с первого же раза.

Юра вообще был деятельным, упертым в каких-то своих решениях, но и легко преодолевал трудности, оттого и учился хорошо и в охотку, и подрабатывать успевал все годы учебы, и в веселой общежитской жизни принимать участие, и амуриться с девушками не забывал, у которых, кстати, пользовался бо-о-ольшим успехом.

Ну, еще бы! Он парнишка мало того что видный – высокий, стройный, спортивный и привлекательный внешне, к тому же веселый, легкий, без заморочек, с замечательным чувством юмора и компанейский, да еще и всегда при деньгах, которые не жлобился тратить на девушек и веселье.

Родители деньгами помогали, но Юра и сам зарабатывал неплохо, подряжаясь на различные работы. Хватало и на жизнь, и на погулять, особенно если учесть, что учился он в конце девяностых годов.

Заканчивая учебу, Костромин уже твердо решил, что получит еще одно образование – на факультете оптико-электронного оборудования. Вот приспичило, и чувствовал, что надо оно ему! Пригодится обязательно!

И вполне в его характере – решил, и все!

Посовещался с родителями – второе-то высшее образование, оно платное, а он пока не топ-менеджер газпромовский, залежей денежных не имеет. Родители поддержали, вздохнули, правда, но поддержали, продали старенькую бабушкину дачку, которой особо не пользовались, но любили и сохраняли, берегли. А тут уж что поделаешь – надо сынку помочь, куда ж деваться.

Но деятельный сынок сидеть на их шее не собирался: поступил на второе образование и нашел работу инженера-электрика в одном из строительных трестов. Жил с работягами в общаге черт знает где на окраине Москвы, поэтому чаще всего ночевал в строительном вагончике на объекте. Экономил деньги, квартиру не снимал, держал в голове, что родителям надо бы долг отдать – это он сам для себя так решил, они-то про долги какие-то думать не думали и такими категориями в отношении сына единственного любимого и не мыслили. А он уперся!

Да нормально! Чего там – молодой же, упертый, здоровый!

Прорвемся!

И прорвался! Где-то через год пригласили его работать по специальности в один из самых крупных строительно-монтажных холдингов страны и сразу дали высокую должность – место начальника отдела в одном из трестоуправлений, входящих в состав холдинга. Что-то там в верхах у начальства произошло с этим его трудоустройством – вроде как умер его предшественник на этой должности, а предыдущее начальство Юрия в частном разговоре с нынешним упомянуло, что, мол, есть некий Костромин, очень толковый инженер, молодой, правда, но не пьющий и работоспособный, да к тому же перспективный и талантливый.