Подумать только, ведь всего три недели назад она и слышать не слыхивала о Рике Марсо.

— Он — директор крупнейшего банка в Центральной Америке, ему тридцать лет, не женат, весьма неравнодушен к хорошеньким женщинам, о нем рассказывают кучу пикантных историй, и даю голову на отсечение, что примерно четверть из этих сплетен — правда. И вот тут-то ты определенно сможешь оказаться нам полезной, Синтия, детка.

— Что ты имеешь в виду, Вэл?

Девушка подняла глаза от блокнота — впервые с начала совещания начальник обратился непосредственно к ней. Синтия до сих пор чувствовала себя новичком в команде, хотя очень надеялась, что это не слишком бросается в глаза. Ее приняли на работу всего пару недель назад, и она еще не могла до конца поверить в свою удачу — в самом начале журналистской карьеры получить место в серьезной газете.

Правда, может быть, «Мир людей» и не считалась самой значительной газетой в интеллектуальных кругах, но колонка обозревателя Вэла Дилана «Взгляд изнутри» постоянно вызывала зависть одних и опасения других из-за бьющих не в бровь, а в глаз разоблачений темных дел в высших сферах.

Синтия очень гордилась тем, что является членом оперативной группы, занимающейся расследованиями в самых высоких деловых кругах.

— Я же сказал — этот парень весьма неравнодушен к привлекательным девочкам. Мы, конечно, ценим тебя, как журналиста, дорогая, но надеюсь, я не задену ничьих чувств, — Вэл с улыбкой обвел взглядом сидевших за овальным столом, — если скажу, что твое личико — самое хорошенькое из тех, которыми мы располагаем.

Она растерянно взглянула на него.

— Но все же… что конкретно ты предлагаешь?

— Интервью с глазу на глаз в интимной обстановке. Ты меня понимаешь, надеюсь?

— Я? О нет! Извини, Вэл, но… — Пораженная, Синтия даже приподнялась со стула, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Но это же смешно. — Голос Вэла стал жестче. — Послушай, детка, ты ведь согласна, что если слухи о Рике Марсо подтвердятся, это будет нашим крупнейшим разоблачением?

— Да…

— И ты ведь не станешь спорить, что если этот лощеный мерзавец действительно использует свой банк для отмывания денег, полученных от торговли наркотиками, то его необходимо вывести на чистую воду?

— Да, конечно. Это грязный бизнес, и я…

— Любым способом! — снова решительно перебил Вэл, холодно глядя в ее глаза. — Тьери занимается его лондонскими связями, Сэм и Тим — на острие бритвы, в Терра-Нуеве, а тебя я только и прошу, что малость пофлиртовать с ним.

— Могу я предложить вам шампанского, сеньорита?

— Нет, спасибо, Уильям.

Синтия поставила пустой бокал на серебряный поднос, который услужливо подал слуга, и оглядела комнату, скользя глазами по группам оживленных мужчин в вечерних костюмах и элегантно одетых женщин, отыскивая взглядом Рика. Тот, казалось, был полностью поглощен беседой с седовласым господином — ее чуткий слух различил низкие бархатистые нотки его слегка хрипловатого голоса.

Словно почувствовав ее пристальный взгляд, Рик резко повернул голову, и они быстро и многозначительно переглянулись, прежде чем он снова вежливо улыбнулся своему собеседнику. Этот мимолетный взгляд, полный нежности и, более того, отчетливого желания близости, заставил сердце Синтии сильно забиться. Она вдруг поняла с мгновенной уверенностью, что сегодня Рик попросит ее остаться. Что же, она уже давно ждала этого момента.

Испугавшись, что румянец, окрасивший ее обычно бледные щеки, выдаст внезапное волнение, Синтия отвернулась к окну.

Вид, открывавшийся из огромного окна фешенебельной квартиры Рика, расположенной на последнем этаже, ночью был еще более великолепен, чем днем. Лондон раскинулся внизу, купаясь в мягком мерцающем сиянии огней; плавно текла черная Темза, и ее непроницаемая поверхность была подернута рябью от капель дождя, который придавал картине слегка нереальный, фантастический оттенок. Из-за дождя каждый фонарь на мосту через Темзу превратился в маленькую золотистую хризантему.

Дождь тем временем пошел сильнее, капли заструились по оконному стеклу. Словно слезы, подумала Синтия и слегка улыбнулась своим грустным мыслям. Нет, сегодня не будет слез. Она отдаст себя Рику с радостью, с готовностью, потому что любит его…

Когда же она поняла? Когда сделала последний решающий шаг от настороженности к непреодолимому влечению и вместо отчуждения и даже некоторой неприязни испытала впервые в жизни обжигающую, страстную любовь?

Это случилось сегодня вечером.

Они шли рука об руку через Сент-Джеймский парк домой к Рику и остановились покормить уток. Смеясь над парой повздоривших из-за крошек селезней, они обменялись взглядами, и тут что-то необычное промелькнуло в его зеленых глазах. Глядя друг на друга, они на несколько бесконечно долгих секунд перенеслись в какой-то совсем особенный мир, забыв, где находятся. Сердце Синтии сначала замерло, а потом застучало так, что она ощутила его биение и испытала головокружительный восторг. Ей показалось, что она парит в воздухе, так стало легко и сладко в ожидании чуда. И чудо свершилось…

Разумеется, она не сделала ничего такого, что требовал от нее Вэл! Влечение Синтия почувствовала с первой же минуты знакомства с Риком — встреча была устроена заранее, — словно внезапная искра пробежала по высоковольтному кабелю. Будучи совсем неопытной в подобных делах, Синтия, тем не менее, сумела ощутить ответную симпатию, несмотря на то, что вначале Рик держался с ней очень сдержанно, почти отчужденно, что не вязалось с тем образом обольстителя, который нарисовал Вэл.

Они начали встречаться.

Несколько дней назад, после посещения театра, Рик подвез ее до дома, внезапно обнял и поцеловал таким страстным продолжительным поцелуем, что Синтия мгновенно забыла о редакционном задании и только беспомощно прильнула к нему. Когда губы Рика скользнули по ее шее и замерли на пульсирующей жилке, она откинула голову назад и застонала от наслаждения.

Рик выпустил ее так же внезапно, как и обнял, и когда она робко пригласила его зайти к ней домой выпить кофе, он в ответ только устало улыбнулся.

— Думаю, это будет не слишком разумно, малышка, — вежливо произнес он и поцеловал ее руку.

Даже легкого прикосновения губ к ее ладони оказалось достаточно, чтобы по жилам Синтии пробежал огонь, а сердце замерло.

Задумавшись, девушка смотрела на свое отражение в залитом дождевыми струями темном оконном стекле. Очень дорогое платье из розового шелка — несмотря на ее протесты, Рик настоял на том, чтобы купить его для сегодняшнего вечера, — облегало ее стройную фигурку. Волосы цвета спелой пшеницы были искусно уложены в замысловатую прическу — правда, так ей казалось лишь до тех пор, пока не подъехали другие дамы. Нежное овальное личико освещали синие глаза, которые у ее двойника в затуманенном стекле казались совсем темными. В этих бездонных озерах так непосредственно отражались самые сокровенные ее чувства, что любой мог легко читать по ним, как по книге.