МЕДОВЫЙ БЕРЕГ, 63 ГОД ЭРЫ ДВУХ КАЛЕНДАРЕЙ

Месяц Белхаоль

x 1 x

Пожалуй, за прошедший год Эгин постарел (или возмужал, тут уж как посмотреть – весной ему исполнилось всего лишь двадцать восемь) на все десять.

Здесь не обошлось без участия Свода Равновесия.

Не обошлось и без мудрого гнорра Свода, «юноши небесной красоты», не знавшим себе равных ни в коварстве, ни в проницательности.

И без женщин. А точнее, одной-единственной женщины с печальными, всегда словно бы чуть заплаканными глазами и скромными повадками чужой жены.

Не обошлось и без помощи собственных мыслей Эгина, которых никогда нельзя иметь слишком много. Тем более, пребывая в таких замечательных местах, как Медовый Берег, и в таких великолепных городах, как Вая.

Еще десять дней назад, подымаясь на борт паршивого торгового суденышка, которое даже доброжелатели звали не иначе как «плавучим сортиром», Эгин был уверен в том, что направляется в почетную ссылку. Ибо нет в Варане лучшего для ссылки места, чем Вая, столица уезда Медовый Берег. Не даром ведь даже «плавучие сортиры» наведываются туда не чаще четырех раз в год. Или пяти. Но пятый – это уже из ряда вон выходящее событие. Только когда в Вае происходит нечто уму непостижимое. Например, когда убивают тайного советника.

Когда убивают тайного советника, приходит пятый по счету корабль. Такова, надо полагать, местная примета.

x 2 x

Вая. Место, где предстоит жить опальному арруму Эгину в его двадцать восемь лет. Жить до самой старости. Обзавестись внебрачными детьми и подагрой. Если нужно – мигренью. Дожить до шестого десятка и тихо почить в чине все того же аррума. Ибо из таких мест, как Вая, редко возвращаются в столицу. Такие места, как Вая, нужны для того, чтобы тихо и мирно догнивать, дожидаясь остатка своих дней, поставив меч на подставку у кровати и со временем даже забыв отирать с него пыль. День за днем. Вечер за вечером.

Гнить или догнивать – не суть важно, ибо Вая с ее нездоровым и странным климатом делала эти два слова совершенно равнозначными, стирая атрибуты времени и завершенности действия. Глядя на немногочисленные приземистые домики, сработанные из гниловатых досок и некрасивой серой глины, Эгин думал о том, что гнорр, медовоустый Лагха, красавец Лагха, мог быть и помягче со своим опальным аррумом. И подыскать ему более живописное, более поэтическое место для пожизненного гниения. Хоть бы уже Новый Ордос или Вергрин. Или могилу.

В тот день настроение у Эгина было отвратительным. Уж очень много хорошего осталось позади и уж очень скучным казался ему город, который и городом-то назвать было стыдно. Одного-единственного двухэтажного здания, исчадия тоже опального и тоже столичного архитектора, недостаточно для того, чтобы называть помойную яму городом.

«Пожалуй, внутри этого двухэтажного урода мне и предстоит постепенно забывать, как отирают с меча пыль», – мрачно отметил Эгин, выбираясь из лодки на зыбкие доски крошечной пристани.

Вая не имела порта. Местная речка Ужица нанесла в месте своего впадения в море прорву серого вулканического песка и глины. Дноуглубительных работ здесь, разумеется, никто и не думал вести. Небось не Пиннарин. Кораблям приходилось бросать якорь в полулиге от берега и вести сношения с Ваей исключительно при помощи лодок.

Эгин – аррум Опоры Вещей. Йен окс Тамма – тайный советник уезда Медовый Берег. Йен окс Тамма и Эгин – в определенном смысле совсем не одно и то же. В прошлом году был еще третий. Человек, имевший одну-единственную ночь страстной любви с теперешней супругой самого гнорра Свода Равновесия. Тогда его, коварного искусителя, звали Атеном окс Гонаутом. И был он, ха-ха, чиновником Иноземного Дома.

Офицеров Свода Равновесия нельзя называть их истинными именами кроме как в обществе коллег. А жаль. Потому что его последнее имя совсем не нравилось Эгину, хотя за время пути из Пиннарина в Ваю он уже вполне привык к нему. В самом деле, за последние девять лет он сменил больше имен, чем портовая шлюха клиентов в канун новогодних праздников.

Должен ли жалеть офицер Свода Равновесия о том, что за последние девять лет он сменил больше имен, чем портовая шлюха клиентов в канун первой недели месяца Асон? Нет, ибо офицеры Свода Равновесия не должны жалеть ни о чем.

Тот душевный орган, каким люди жалеют, обычно отмирает за ненадобностью у офицеров Свода еще на Высшем Цикле обучения. Но Эгин жалел. Потому что у него душевные органы еще не отмерли окончательно.

– Добро пожаловать в Ваю! – Вица, местный градоуправитель, хозяин зычного баса, подал руку Эгину, преисполняясь самыми верноподданническими чувствами.

Толстяк и нарочитый простак Вица конечно же знал, что перед ним за фазан, подпоясанный мечом ценой в полтабуна породистых скакунов. Тайный советник, даже такой молодой и белобрысый как Эгин – это всегда человек Свода. А Свода Вица боялся как дети боятся темноты. Как животные огня. Как рыбы – мертвых песков пустыни Легередан. У Вицы для этого были все основания. Как и у всех прочих граждан Великого Княжества Варан.

x 3 x

Эгин прибыл в Ваю не один. Его двадцатитрехлетний помощник по имени Есмар был, как и Эгин, офицером Свода.

Две черных косы. Короткий меч северного образца с выщербленным у самой гарды лезвием. И неискоренимая страсть лезть под юбку к каждой встречной особе женского пола. Лезть, не страшась ни Уложений Жезла и Браслета, ни детин с дубинами и колунами – братьев, мужей и свояков приглянувшейся прелестницы.

Разумеется, имя Есмар тоже являлось поддельным. Его истинное имя, с трудом уместившееся на его Внешней Секире, за полной неудобопроизносимостью Эгин так и не запомнил. Какой-то там «Неферна-тра-та-та-и-Пайпалассил», что ли. Древнее, очень древнее ре-тарское имя, которое Отцы Поместий раскопали среди своих излюбленных из-за полной запретности для простых смертных писаниях.

Поддельной же должностью Есмара была должность секретаря тайного советника уезда Медовый Берег.

Есмар подавал Эгину меч и плащ. Есмар играл с Эгином в лам и распивал легкое вино. Есмар болтал с Эгином о местных красотках и пестовал двух тварей, которые тоже были отряжены в Ваю Сводом Равновесия. Это было его самой важной обязанностью, ибо Есмар являлся офицером Опоры Безгласых Тварей. А эта Опора существует, помимо прочего, для того, чтобы люди и безгласые твари понимали друг друга как можно лучше.

Тварей было две. Черный бесхвостый кобель огромной величины и повышенной злостности по кличке Лога. И почтовый альбатрос, всю дорогу хмуро просидевший в огромной клетке, ожидая свободы или, на худой конец, свежей рыбы. Кличка альбатроса была Шаль-Кевр.

Эгин сносил Есмара без труда. Терпеть не мог кобеля, который напоминал ему о кровавых событиях его собственной биографии. И не замечал альбатроса, бездумный, но неизреченно печальный взгляд которого вселял в Эгина смертную тоску. Впрочем, в полезности альбатроса Эгин не сомневался, в отличие от полезности Есмара и Логи. «С этим хоть можно будет послать в столицу какие-нибудь новости, а с ними…»