* * *

Джону, Тому, Робину и Уиллу

Холли Вебб

Джонни и Кэт с огромной любовью

Мэрион Линдсей

– Мейзи! Мейзи!

Мейзи убиралась в коридоре пансиона своей бабушки. Девочка подняла голову и увидела актрису Лотти Лейн, которая снимала комнаты на четвёртом этаже. Она неприлично перегнулась через перила – если бы так сделала Мейзи, бабушка её отругала бы. Но даже так актриса выглядела очень красивой.

– Да, мисс Лейн?

– Мейзи, дорогая, ко мне скоро придёт гостья, подруга из театра. Принесёшь нам чай, пожалуйста?

– Я скажу бабушке, – кивнула Мейзи и вздохнула. Она смахнула пыль с картинной рамы. Мисс Лейн исчезла за дверью, и девочка пошла на кухню.

– Мейзи, что случилось? – спросила бабушка, когда она зашла.

Сидя за большим деревянным столом, бабушка показывала новой служанке, Салли, как правильно чистить серебро. Бабушка постоянно жаловалась, что Салли не знает, где какой конец метлы, но девочка была уверена – бабушке новая служанка очень нравится!

Кажется, Салли работа тоже пришлась по душе, хотя это для неё огромная перемена, раньше она работала у мясника. Она была вынуждена украсть у него деньги, чтобы оплатить лечение сестрёнки, и её поймали. Это Мейзи разгадала загадку. А когда Салли уволили, бабушка предложила ей работу, так что в конце концов всё закончилось хорошо.

Мейзи прекрасно умеет разгадывать тайны! Она обожает головоломки и мечтает стать детективом. Правда, бабушке эта идея совсем не нравилась, но Мейзи надеялась, что со временем та изменит своё мнение.

Каждый день Мейзи просматривала бабушкину газету в поисках имени её любимого сыщика – Гилберта Каррингтона. Но тот, кажется, на время пропал из заголовков.

Бабушка с нетерпением посмотрела на девочку. Мейзи выпрямилась и попыталась улыбнуться. Если бабушка решит, что внучке скучно, то скажет, что усердная работа всё излечит. Она затеет весеннюю генеральную уборку (хотя ещё декабрь) или заставит Мейзи постирать шторы. Или отчистить до блеска кухню, или ещё что похуже. Или, самое ужасное, подумает, что Мейзи заболела, и даст ей отвратительное лекарство. Где-то в кладовой стоял пузырёк рыбьего жира, Мейзи же делала всё возможное, чтобы он там и оставался.

– Бабушка, к мисс Лейн скоро придёт гостья, она просит чая, – ответила девочка.

– Интересно, кто это? – спросила Салли, её глаза засияли. – Наверняка какая-нибудь известная актриса! Я видела мисс Лейн в пьесе «Серебряный пенни». Какая же она красивая! Вот бы мне попасть на сцену…

– Не попадёшь, моя дорогая, – резко ответила бабушка. – Что за ерунда! Мисс Лейн не спит до полуночи! Ужас какой! А встаёт в десять! Это неправильно.

– Бабушка, спектакль начинается только в восемь! Она просто не может прийти домой раньше, – заметила Мейзи.

– Гм! – на это замечание у бабушки ответа уже не было. – Это не объясняет беспорядок в её комнате, – фыркнула она. – Надеюсь, её подруга не упадёт в обморок от того, что увидит.

Мейзи хихикнула:

– Думаю, мисс Лейн немножко приберётся. Если она, конечно, не хочет, чтобы её гостья стояла.

– Мейзи Хитчинс! Это ведь ты убираешь её комнаты, почему ты их так запустила? – строго спросила бабушка.

– Я тут ни при чём! – возразила Мейзи. – Мне нельзя трогать этот беспорядок. Мисс Лейн просит не передвигать вещи, иначе она потом ничего не найдёт. Я ей пообещала.

– Нелепость какая, – проворчала бабушка. – А сейчас-то ты закончила убираться?

Мейзи вздохнула и присела, чтобы погладить своего щенка Эдди. Он прятался под столом в надежде, что кто-нибудь уронит что-нибудь съедобное. Салли пока уронила ему на голову лишь тряпочку, поэтому щенок был очень огорчён. Мейзи казалось, что он скучает по тайнам и загадкам – ему понравилось всех обнюхивать, а храбростью Эдди не уступал даже льву, если только не сталкивался с огромной бродячей кошкой. У всех настоящих сыщиков есть преданные помощники. Эдди – помощник Мейзи.

– Да, закончила, – ответила Мейзи и подумала, что сейчас бабушка найдёт для неё новое задание.

Конечно же, Мейзи была рада помогать по дому. Она благодарна бабушке, что та взялась за ней присматривать. Отец Мейзи моряк, девочка не видела его уже три года, шесть месяцев и одиннадцать дней (она высчитывала дни в блокнотике, спрятанном под матрасом), а мама умерла, когда Мейзи была совсем малышкой. Поэтому бабушка – её единственный родной человек сейчас. Бабушка много работала, чтобы сводить концы с концами, а Мейзи ей помогала. Но в последнее время ничего, кроме работы, не было – работа, работа, работа, без конца работа.

Уже давно не происходило ничего интересного. Никаких тайн. Раньше разнообразия добавляла мадам Лориме, учительница французского с третьего этажа. Несколько раз в неделю Мейзи ходила по комнатам с лупой и искала её вязание, но мадам подхватила ужасную простуду и теперь лежала в кровати. А нитки и спицы были там, где и должны, – в корзиночке. Бедная лупа, теперь она лежит без дела в кармане нижней юбки, и Мейзи достает её, только чтобы протереть…

Бабушка склонила голову и посмотрела на внучку:

– Может, сходишь к бакалейщику и купишь лакрицы на один пенни? – задумчиво спросила она.

Мейзи с удивлением на неё посмотрела. Бабушка ненавидит лакрицу, значит, это для неё!

Бабушка взяла кошелёк и с улыбкой протянула девочке пенни.

– Давай иди и собаку возьми, – кивнула она. – И, Мейзи, растяни удовольствие, постарайся не съесть всю эту гадость по дороге домой.

Мейзи обняла бабушку. Она уже сто лет не покупала сласти! Жильцы дома номер 31 по Альбион-стрит платили им хорошо, но настали трудные времена. Протекала крыша, нужны были деньги, чтобы её залатать. На чердаке поставили ведро, куда стекала вода, но Салли сказала, что теперь и с её стороны протекает. Служанке пришлось передвинуть кровать, чтобы не капало на нос.

– Ты уверена? – прошептала Мейзи, и бабушка улыбнулась.

– Пенни – не так много, Мейзи. Ты замечательная девочка, ты заслужила угощение!

– Спасибо, бабуль! – И пока та не передумала, Мейзи побежала за пальто.