Арина Ви-ва

Под хрустальным каблучком, или Приятного аппетита!

На любой свадьбе есть гость с недовольным лицом. Или злым. Или мрачным. Это смотря какая свадьба и какой гость.

И сидят такие злыдни на празднике, да ни где-нибудь в уголочке, а все норовят поближе к молодоженам подсесть, чтобы им настроение испортить. С одной стороны, плюнуть бы на таких родственников, и не приглашать на торжество. А с другой стороны? А? Вот то-то! Они же еще больше обидятся, надуются, станут сплетни распускать, дескать «Совсем зазнались, уже родных не приглашают!» И вздыхают жених с невестой, и приглашают этих противных крокодилов, и ждут от них всяких пакостей.

— Ой, смотри, смотри, подарки несут. Что там? Марьянка, ты ж длинная, все видишь.

— А ты толстая! Сейчас, сейчас… Ну, гуси-лебеди опять яблоки натащили. Вот, кому охота эту кислятину есть?

— Так они ж волшебные, молодильные. Чтобы, значит, жених с невестой не старели.

— Да кому сейчас это нужно, травиться химией всякой! Пошел к косметологу, раз-два и порядок, лицо, как двадцать лет назад.

— Так чего ж не сходишь-то? Скоро не тридцать, а сто тридцать давать будут!

Дылда перестала высматривать подарки, повернулась к толстушке.

— Знаешь что, Анька, вот если бы не народ вокруг, я бы тебе так стукнула!

Толстуха подбоченилась, заелозила на стуле:

— Стукнула бы она! Ха! Да я ж тебя пополам переломлю! Только сунься!

Сверху прогремел зычный голос:

— Девочки, не ссорьтесь! Я понимаю, стресс, обманутые ожидания, триггер, но надо собраться! Кто ж виноват, что эта коза вторую туфлю заныкала! А вы тоже хороши! Одна лопает так, что не только принц, людоед испугается, другая вечно на диетах, тощая, как глист. Кому б позариться!

— Это всё Золушка виновата! Ты чего нас-то ругаешь? — Анька уже готова была разрыдаться, но раздался тост «За молодых!» и волей-неволей пришлось растягивать губы в улыбке, кричать «Горько!» и потихоньку скрежетать зубами от зависти, наблюдая, как принц целует эту драную козу в хрустальных туфлях.

Домой шли пешком. Семейство Лесничего приказом министра вежливых манер занесли в Черный список, как грубых и невоспитанных личностей. Ни один кучер-таксист не взял их заказ. Да и платить-то, честно говоря, было нечем. Уж очень большой штраф выписали им за нецелевое использование привратников сказочного королевства, эксплуатацию человека и неприличное поведение на балу.

— Глупая Золушка! Всё из-за нее, — не переставая ворчала мама Клава. Как на зло прошел дождь, дорогу развезло и к тому времени, когда из-за поворота показался дом Лесничего, дамы промокли насквозь. На встречу бежал добродушный хозяин с огромным зонтом.

— Ну и где ты был? — набросилась на него жена.

— Клавочка, дорогая, ты же сама хотела барашка на ужин! Говорила, что на этих королевских свадьбах не еда, а одно баловство!

— Говорила! Так это же служанка должна была делать, а не ты! Ты должен был нас встречать!

Лесничий отвел глаза и стал что-то очень внимательно смотреть у себя под правым башмаком.

— Что?! — взвизгнула Клава, — Что?! И на служанку нам запрет?.. Петя, как же так…

Она обмякла и словно подобрела.

— Ну…не запрет, Солнышко, а так…ограничения. Через три месяца, если не будет эксцессов, вычеркнут из черного списка, и все будет хорошо.

— Три месяца?!

Анна, внимательно слушавшая разговор, взревела. Три месяца готовить, стирать, убирать, в общем, делать Золушкину работу?

— Да это же… какое-то!

— Анька, не ругайся, а то ограничения до года продлят, — догадливая Марьяна дернула сестру за рукав.

Три месяца- срок немалый, много событий может вместить. За это время Золушка с Принцем слетали в свадебное путешествие и теперь пугали придворных бронзовым загаром, Король открыл торговый центр, две прачечные и парк аттракционов. Произошли изменения и в доме Лесничего. Король теперь часто посылал Петра в командировки за пределы государства. Выписывая командировочные, подмигивал: «Отдохни-ка, Петюня, от своей мегеры». Клавдии пришлось вспомнить полученные в молодости навыки бухгалтера и научиться жить по средствам, подсчитывая доходы и расходы. А Анна и Марьяна выполняли работу Золушки. Нелегко пришлось им первое время. И плакали они, и дрались, и горшки с цветами роняли, и хрустальные бокалы разбивали, но мало-помалу привыкли, освоились. Дальше-больше. Анна так полюбила готовить, такие пироги стала печь, да заливное делать, что даже худосочная Марьяна стала поправляться. После того, как весы пропели: «Наша Марьянушка краше всех, плюс пять кило её успех!», она страшно испугалась.

— Ань, ты можешь что-то не такое калорийное готовить? — с тревогой спросила она, откусывая мягкий, пышный пирог с черникой.

— Да я бы рада, но у меня не выходит, — развела руками сестра.

Делать нечего, талия дороже, чем пироги, и Марьяна взялась за диетическую кухню. Между сковородок и кастрюль время прошло незаметно.

— Девочки, сегодня Король торжественно вычеркнул нашу семью из Черного списка! — радостно объявил Петр, — Более того, за примерное поведение нам прощается штраф! А мне, — Лесничий порылся в кармане и вытащил небольшой сверток, — выписали квартальную премию!

— Чудесно! — Клавдия захлопала в ладоши, — давайте поедем в отпуск на море!

Анна и Марьяна топтались на месте, пихали друг друга локтями.

— Скажи!

— Нет, ты скажи!

Клавдия нахмурилась.

— Девочки?

— Ма! Па! — решилась Марьяна, — Мы вам не хотели раньше времени говорить, но раз такое дело…

— Понимаете, у нас уже заказы есть! — не вытерпела Анна.

— Да-да, Анька права. Мы уже целый месяц получаем заказы на комплексные обеды от семи гномов и семи богатырей. Белоснежка заказывает диетические десерты ну и вообще…

— Мы расширяться хотим! — опять не выдержала Анна.

Клава задумалась. Конечно, после всех волнений хотелось съездить на море, отдохнуть. Но девочки…Они только начали закрывать гештальт и остановиться на полпути было бы неправильно.

— Конечно, крошки мои! Конечно! Петечка, ты как? — она посмотрела на мужа как пятнадцать лет назад, когда он вырвал ее из лап Людоеда и через весь лес, а это, между прочим, десять километров, нес на руках до дома.

— Ну что ж, дело хорошее, — Лесничий расправил усы. Между нами говоря, он терпеть не мог все эти моря, курорты, предпочитая им костерок, палатку и лютню.

— Давайте, я Золушке наберу. Может, с арендой поможет. Родня ведь.

— Да неудобно как-то после всего, что было, — задумчиво произнесла Клава, накручивая прядь на палец.

— Удобно, удобно! Звони! — Анна уже протягивала телефон.

Золушка находилась в том состоянии, когда замечаешь хорошее не только вокруг, но и внутри себя. Одним словом, Золушка ждала ребенка. Муж уже обговаривал с отцом передачу трона, подписывал документы, вникал в