Каждому, кто мне писал

и посвящал меня в тайный смысл

слова «трилогия»

Вы все говорите, что мы вам нужны. Что ж, может быть, мы ивправду вам нужны, но не для того, чтобы вам помогать. Помощников у васхватает. Все города скоро очнутся, и свободу обретут миллионы здравомыслящих людей.Вас будет более чем достаточно для того, чтобы вы изменили мир без нас.

А мы с Дэвидом встанем на вашем пути.

Понимаете, свобода, увы, ведет к разрушениям.

Тэлли Янгблад

— Моггл, — прошептала Айя, — ты не спишь?

Что-то зашевелилось в темноте! Зашуршала стопка форменнойодежды, будто там завозился маленький зверек. А потом из складок хлопка ипаучьего шелка выбралось нечто и поплыло по воздуху к кровати Айи. Крошечным объективыуставились на нее пытливо и насторожено. В них отражался звездный свет,лившийся в открытое окно.

— Готов к работе? — улыбнулась Айя.

В ответ Моггл включил ночные фары.

— Ой! — Айя зажмурилась, — Не делай так! Ослепнуть. можно!

Она пролежала в кровати еще несколько секунд, дожидаясь,когда перед глазами исчезнут яркие пятна. Аэрокамера сконфуженно уткнулась в ееплечо.

— Ладно, ладно, Моггл-тян[1], — прошептала Айя. — Жаль, что у меня тоже нетинфракрасного зрения.

 Очень многие в ее возрасте уже пользовались таким зрением,но родители Айи были скептически настроены в отношении любого хирургическогоапгрейда. Предпочитали делать вид, будто мир задержался в тех временах, когдавсем нужно было дожидаться шестнадцатилетия, чтобы изменить внешность. Старикиничего не понимали в моде.

Вот и страдала Айя с большим носом, который определенновыглядел уродливо, и с самым обычным зрением. Когда она перебралась из родногодома в интернат, родители позволили ей обзавестись персональным зрительнымустройством — айскрином и встроенной системой связи — скинтенной, но только длятого, чтобы самим иметь возможность общаться с ней в любое время. Что ж, этовсе-таки было лучше, чем ничего. Она пошевелила пальцами, и на ее поле зренияналожился городской интерфейс.

— Ой-ой-ой, — сказала Айя Могглу, — уже почти полночь.

Она не заметила, как задремала, а вечеринка технарейнаверняка уже началась. Небось там полным-полно народу. Вероятно, набилосьстолько пласт-шутов и ман-гахедов, что никто не обратит внимания наодну-единственную уродку. К тому же Айя Фьюз была большим специалистом в планетого, как оставаться невидимой. Подтверждением был рейтинг ее внешности. Оннеподвижно красовался в уголке интерфейса: четыреста пятьдесят одна тысячатриста девяносто шесть.

Айя тяжело вздохнула. Она жила в городе с миллионнымнаселением, а существовала как бы в отдельной стране. Уже почти два года у неебыл собственный сетевой канал, но всего неделю назад она подготовилапотрясающую программу и до сих пор не сделала себе имени. Этой Ночью все должнобыло измениться.

— Пошли, Моггл, — позвала она и соскользнула с кровати.

На полу бесформенной кучкой лежал серый балахон. Айя натянулаего поверх интернатской формы и подвязала пояс. Влезла на подоконник, подставивлицо ночной прохладе. Медленно вытянула в пустоту одну ногу, другую. Потомнацепила на запястья магнитные браслеты и осторожно посмотрела вниз спятидесятиметровой высоты.

— Неслабо, — прошептала она.

По крайней мере, рядом не слонялись смотрители. Прелестьжитья на тринадцатом этаже: никому в голову не придет, что ты выпрыгнешь изокна.

Небо было затянуто плотными облаками в отблесках огней,освещавших стройку на другом конце города. Холодный воздух пах сосновой хвоей идождем.

«Не слишком ли легко я оделась?» — подумала Айя.

Но не могла же она нацепить форменную куртку поверх балахонаи ждать, что в таком наряде ее не заметят.

— Надеюсь, ты полностью заряжен, Моггл. Пора прыгать.

Аэрокамера проплыла над ее плечом и, вылетев из окна,зависла прямо напротив девушки. Моггл был размером вдвое меньше футбольногомяча. Прочный пластик на ощупь был теплым. Айя взяла Моггла в ладони и почувствовалавибрацию в браслетах, уловивших магнитные импульсы аэрокамеры.

— Готов? — спросила Айя и зажмурилась.

Моггл слегка задрожал.

Крепко держась за аэрокамеру, Айя спрыгнула с подоконника.

Теперь удирать из интерната стало намного проще.

На пятнадцатый день рождения Айи лучший друг ее старшегобрата — Рен Мачино — сделал ей подарок: усовершенствовал Моггла. Вообще-то Айяпопросила его только увеличить скорость, чтобы аэрокамера не отставала в полетеот скайборда. Но Рен, как и большинство технарей, по праву гордился своимитворениями. Новый Моггл оказался водонепроницаемым, противоударным и настолькогрузоподъемным, что был способен нести по воздуху пассажира габаритов Айи. Вобщем, его возможности стали примерно такими.

Обхватив руками аэрокамеру, Айя приближалась к земле небыстрее облетевших лепестков цветущей вишни. В любом случае, так было намногопроще, чем пытаться похитить спасательную куртку-парашют. Правда, сам моментпрыжка с подоконника вызывал мандраж, а в остальном было весело.

Айя смотрела на проплывавшие мимо окна — скучнейшие комнаты,наполненные самыми стандартными вещами. Никто из знаменитостей не жил в корпусеАкира. Здесь обитали только безликие, заурядные «экстры» — лишние, никому неинтересные люди. Несколько «экстров», страдавших эгоманией, сидели перед своимикамерами и что-то бубнили, но их передачи никто не смотрел. Средний рейтингвнешности здесь составлял шестьсот тысяч, а это было тоскливо и жалко.Безвестность во всем своем моем ужасе.

Смутно Айя припоминала, что в былые времена стоило захотетьсебе красивую одежду или новый скайборд — и вещи выпрыгивали из стенной ниши,как в сказке. А теперь у волшебной ниши ничего нельзя было допроситься, еслитолько ты не был знаменит или не набрал достаточного числа баллов. Получитьбаллы можно было, лишь посещая уроки или выполняя повинности — те, которые но споему усмотрению назначала Комиссия добропорядочного гражданства.

Подъемное устройство Моггла установило контакт с металлическойрешеткой, проложенной под землей. Айя поджала ноги и покатилась по сырой траве— мягкой, как мокрая губка, но ужасно холодной. Она отпустила Моггла и несколькосекунд лежала на земле, вымоченной дождем Ждала, когда сердце забьется ровнее.