Крокозябры жались друг к другу, злобно стреляя взглядами по сторонам. Они были мокрыми и взъерошенными.

– Мерзкий мальчишка! Зачем он полез в воду? – прорычала Лохматая крокозябра.

– Скажи спасибо, что он только руки чуть-чуть помочил! – ответила, нахохлившись, Пятнистая крокозябра.

– Сама скажи спасибо, – огрызнулась Лохматая.

Вместо ответа Пятнистая крокозябра лягнула Лохматую крокозябру, та не осталась в долгу, и началась драка. Остальные со злорадством смотрели на происходящее и потирали лапки.

– Надавай ей тумаков! Надавай!

– Сейчас кто-то будет не лохматый, а плешивый!

– А хтой-то есё без Ухов! – прошамкала Зубатая крокозябра после того, как Лохматая крокозябра вцепилась что есть силы в ухо Пятнистой.

Две другие крокозябры, Пучеглазая и Тошнучка, сидели обнявшись и хором считали вслух:

– Один-ноль в пользу Лохматой!

– Один-один, ничья.

Когда потасовка закончилась, Зубатая крокозябра улеглась на бок и закатила глаза.

– Как мне пьохо, – затянула она свою любимую песню.

– Замолчи! – хором гаркнули Тошнучка и Пучеглазая. – Надоела!

Зубатая покосилась на подружек и плаксиво скривив рот, отвернулась к Лохматой.

– Мне бы гьязи! Я так давно не принимала гьязевые ванны, – сказала она капризно. – Вам всем всё явно, а я очень слезу за своей фоймой!

– Формой?! – крикнула Лохматая.

– Формой?! – прошипели Тошнучка с Пучеглазой.

– Формой?! – злобно процедила Пятнистая.

– А сто такое? Да, фоймой!

– Да ты же совершенно бесформенная!

– Вы нисего не сообразаете в модных тенденсиях, – заявила Зубатая и вновь закатила глаза.

– Куда уж нам, – отозвалась Тошнучка. – Правда, пусик?

– Правда, мусик, – слащавым голоском ответила Пучеглазая. Крокозябры протянули друг к другу лапки и, вытянув губы трубочкой, звонко поцеловались.

– Тьфу, – брезгливо плюнула Пятнистая.

Крокозябры не сильно дружили друг с другом. Можно сказать, не дружили вовсе. Они постоянно ругались и были всем недовольны. Им не нравились свет, вода, воздух – решительно всё! Но больше всего они не любили мыло, даже не так: они его ужасно боялись!

Жили они под ногтями у мальчика Егора, который плохо мыл руки. Крокозябры появились у Егора недавно. До Егора они жили под ногтями разных мальчиков и даже девочек, которые забывали мыть руки с мылом и вообще не очень любили принимать водные процедуры. Под ногтями таких детей крокозябры скапливались в огромном количестве и ждали. Чего ждали? Ждали, когда кто-нибудь из детей начнёт грызть ногти и тогда….

Тогда дети заболевали. Если в рот малыша попадала Лохматая крокозябра, то у него начинал болеть живот. Если Тошнучка, то его тошнило. Если Пучеглазая – открывалась рвота.

Зубатая крокозябра вызывала головную боль, Пятнистая – озноб. Сейчас, тесно прижавшись друг к другу, но не забывая попихивать и попинывать соседа, они разговорились, что бывало нечасто.

– Ну, что? Споём свою любимую песню? – спросила Пучеглазая.

– А… Всё равно делать нечего. Давайте споём.

И крокозябры на разные голоса завыли свою песенку:

– Одназды я попала на язык какого-то гьюпого мальсиски. Он игал в песоснике и время от времени гьыз ногти. Я подкьалась, встала на самый консик его пальца и пьыгнула пьямо в от! – сказала Зубатая.

– В рот, что ли? – переспросила Лохматая.

– И как это ты мимо не пролетела, когда все пальцы у мальчишки во рту были? Ума не приложу, – закатила глаза Пятнистая.

Лохматая тоже сложила ручки на животе и закатила глаза.

– Отстань! – ответила Зубатая. – И тут как у него голова забоит! Как он закьисит: «Ма-мос-ка!» Сем гомче они оут, тем мне веселее.

И Зубатая крокозябра, у которой два передних зуба торчали наружу и мешали ей говорить, запела:

– А я люблю вызывать тошноту, – сказала Тошнучка.

– Любит она, – возразила Пятнистая. – Ты больше и не умеешь ничего!

– Если меня проглотить вместе с грязью, то сразу крика не будет – сразу будет изменение цвета! – гордо проговорила Тошнучка, не отвечая на выпад соседки.

– Что за изменение цвета такое?

– Ну, это когда сначала дети белеют, потом зеленеют, потом краснеют.

И Тошнучка затянула свою песенку:

– А, подумаешь, – махнула лапкой Лохматая.