Алла-а-а-аху Акбар Алла-а-а-а-а…

Протяжный напев азанчи, усиленный мощными динамиками – плыл над водой, прерываемый лишь свистками буксиров да гулом портовых локомотивов. Контейнерный терминал Порт-Судана – как всегда не простаивал.

Невысокий, крепкий, словно свитый из стальных тросов человек с острым носом, проницательными, темными глазами и аккуратными офицерскими усиками, подернутыми сединой – поднялся на третью палубу яхты Паладин-3, порт приписки Портсмут, длина – сто пятьдесят футов. Подозрительно огляделся по сторонам – он всегда так оглядывался, когда приходил куда-то, и от того в обществе многим становилось не по себе. Ничего подозрительного – справа, в паре кабельтовых два буксира тащат танкер класса СуэцМакс… рискованно, конечно – но это дело капитана, если решил заходить в марину сейчас, значит, уверен, что проскочит. Слева – видны вышки нефтяного терминала Порт-Судан, дальше – портовые краны. Но их путь лежал чуть дальше, в марину… или то, что здесь этим словом называлось. Была видна «первая линия», приморская недвижимость, белые двух, трех и пятиэтажные дома, выстроенные в средиземноморском и арабском стилях. Интересно, сколько здесь стоит «первая линия»…

– Думаете приобрести здесь недвижимость, майор…

Майор, несмотря на всю его выдержку вздрогнул. Чертов старик… он никогда не видел столь проницательного человека. Ему казалось, что этот старый черт читает мысли. Впрочем… ничего удивительного… он не смог бы сделать на бирже полтора миллиарда долларов, если бы не обладал каким-то поразительным чутьем на сделки. Сам майор уже один раз потерял часть своих сбережений, вложенных в ненадежный банк, рухнувший в самом начале кризиса – и теперь всякая мысль о финансовом риске вызывала в нем оторопь, пополам с раздражением.

– Признаться, я думал об этом, сэр, – честно сказал он, – когда-то все равно надо будет отходить от дел. Люди, подобные мне, приобретают какой-нибудь бар или магазинчик, там, где тепло…

Старик тяжело оперся на ограждение третьей, «солнечной» палубы. Он был очень стар, этот боец времен холодной войны и еще той, великой, второй мировой – под девяносто лет. Его тело уже предавало его, и он не мог просто стоять и смотреть, не опираясь ни на что. Но разум этого человека был по-прежнему остр, как лезвие Уилкинсона, а душа требовала только одного…

Отомстить.

– Вы правы, майор, здесь тепло – сказал старик – я бы даже сказал, здесь жарко. А в недалеком будущем – будет еще жарче. И поэтому, я не советовал бы никому вкладывать деньги в местную недвижимость, сколько бы она не стоила. Это пропащие деньги. Местным дикарям – наплевать на ваше право собственности и сколько бы вы не заплатили за квартиру в тех прекрасных с виду апартаментах, настанет день – и эти чернозадые ублюдки насадят вас на вертел и поместят над костром как поросенка ха-ха-ха…

Когда старик начинал смеяться – майору становилось не по себе. Этот смех, кашляющий и задыхающийся – явственно отдавал безумием. Но в следующий момент – старик становился самым разумным существом на земле… и в конце концов, он же не потерял свои деньги во время кризиса, а приумножил – в то время как майор, большой кровью заработавший свой капитал в странах, чье название заканчивается на «-стан» – потерял не меньше трехсот тысяч фунтов стерлингов. Ну и у кого, спрашивается, нет ума?

– Купите домик на южном побережье Англии, майор, старой доброй Англии, – посоветовал старик, – да, там часты штормы и зимой от холода и сырости ноют кости и старые раны, но там – никто не отрежет вам голову просто за то, что вы такой, какой вы есть. Это можно утверждать с уверенностью…

* * *

Марина Порт-Судана представляла собой жалкое зрелище…

Она была расположена в северном контейнерном порту, просто с одной стороны была пристань, краны и железная дорога, а с другой – марина. Яхты швартовались здесь не к причалу, а к брошенным в воду тяжелым бетонным барабанам с кнехтами наверху, нормального причала тут не было. Вода – грязная, с радужными разводами нефти и бытовым мусором… большое количество танкеров шли через Красное море, сбрасывать балластную воду из порожних танков начинали уже здесь, вообще-то за это был штраф, да за каждым не усмотришь. Если спустить резиновую лодку с мотором или без такового – то попадешь на пляж, грязный, заваленный мусором. Просто удивительно – но в такой помойной обстановке отдыхали люди. В основном чернокожие – но попадались и белые любители экзотики. У многих чернокожих кожа была слишком светлой, среди девушек попадались по настоящему совершенные экземпляры с европейской фигурой цвета кофе с молоком или даже светлее и зелеными или голубыми глазами, которых на африканском континенте никогда не было. Длительное британское господство – оставляло свой след и проявлялось даже сейчас.

Яхт в марине было немного. На входе в порт покачивался на волне вполне современный Зодиак с жестким днищем, радаров и двумя крупнокалиберными пулеметами – на носу и на корме. Несколько чернокожих, которых отрядили охранять порт – спали или, раздевшись до плавок и нацепив на нос зеркальные очки, лежали и, наверное, загорали.

Алла-а-а-аху Акбар Алла-а-а-а-а…

Моряки с рациями уже выстроились по бортам, помогая при постановке на якорь и швартовке…

– Все то, что с нами происходит, мы заслужили… – сказал старик, глядя на пляж

– О чем вы, сэр? – осторожно спросил майор

– Вы прочитали книгу, которую я вам дал? Прижизненное издание, да еще с автографом…

Майор видел это. Автограф самого мистера Черчилля, причем адресованный владельцу этой яхты. Дорогого стоит.

– Речная война. Да, сэр…

– Старина Уинни, подарил мне эту книгу, хотя знал, как сильно я его ненавижу, этого сластолюбивого подонка, выходца из семьи мерзавцев с низкими моральными устоями. Он разрушил империю, разрушил братство белых народов… то, на чем стояла европейская цивилизация и сделал это сознательно. При нем и во многом благодаря ему – мы отказались от своего имперского бремени и обрушились на таких же, как мы людей, живущих на континенте…

Майор с ужасом понял, что старик говорит о немцах. О фашистах!!!

– Но книга не об этом. В молодости… пока этот проходимец окончательно не связался с масонами и не продался им сам… а заодно не продал Англию… ему нельзя было отказать в уме, политическом и военном чутье, а так же правдивом изложении событий. Эта книга… Речная война… о том, майор, что к этим… нельзя подходить с мерками обычных людей. Нельзя…

Майор почувствовал, что надо уйти. За такие слова, произнесенные в публичном обществе – можно было получить иск на пару миллионов фунтов, а то и угодить в тюрьму. Хотя для этого… иск в пару миллионов фунтов проблемой не будет. Ему и его людям платят за работу… но не за то, чтобы слушать столь опасные речи…