Андрей Кулинский

Кошмары

Небо было теплым, заполнено до краев влажной массой, сквозь которую летели на землю маленькие снежинки. Через форточку виднелись еще дрожащие от горячего домашнего воздуха березы, облипшие сырым снегом. По оконному стеклу текли капли воды. В преддверии рождества никаких морозов, можно отправиться гулять, только желания у нее совсем не было.

Едва проснувшись, она открыла все форточки в доме, развеять сны, а с улицы слышались лишь вороны, включила телевизор и уставилась в экран, совсем не различая изображения, сжимая колени, замерзая в промокшей от пота пижаме.

Ей вновь приснился тот кошмар. Это и не сон даже. Она закрывает глаза и проваливается в пустоту своей темной комнаты, словно душа вылетает из тела. Она видит себя со стороны, кругом сжимается тьма. Все дальше от своего тела, все страшнее, ее словно несет течением ветра на кухню, где блестит на полу лунный свет, и от того все хуже ей, ведь везде тьма, а кухня сияет мертвенным, бледным, и попадая туда она чувствует, как кроется за углом холодильника нечто, и она начинает кричать, едва слыша, как прорывается сквозь сон в реальность слабенький голосок, пожалуйста, разбудись, проснись, ведь растолкать тебя будет некому, и голосок ее становится все громче, но и заглядывает душа ее все дальше на кухню и больше видит она за холодильником, вот и краешек рукава, вот скрюченные, словно детские, пальчики, а вот и край лица, и большой, рыбий глаз.

Сегодня успела проснуться, едва завидев его. А что будет завтра? Раньше она никогда не бывала во снах своих на кухне так далеко. Раньше она и не знала, как будить себя криком, как пытаться замедлить полет души своей на кухню, а теперь ей все больше кажется, что это не сон, и что существо с ее кухни не вымысел ее взбудораженных мыслей.

На неделе проще. После тяжкого дня на заводе сил едва хватает приготовить ужин, в сон проваливаешься, ночь пролетает глухо и быстро и будильник встревает всегда не вовремя. Но в выходные, как бы не старалась она вымотать себя, что бы ни придумывала, кошмар случается, редко в пятницу, ближе к утру, чаще всего в ночь с субботы на воскресенье.

Нет, она конечно не одинока. Есть у нее родственники, но не будешь же ночевать у них. Есть у нее друзья, но не звать же их к себе на посиделки каждый выходной. Она давно хочет завести себе домашнего питомца, но вот проблема, случается ей задержаться на работе допоздна, и бывает такое довольно часто. Собака ей не подойдет, а кроме собаки чуток к сну хозяина может быть кот или кошка, но и их не хочет мучить она одиночеством будних дней.

Начались кошмары месяц назад, ранним декабрем, и вот теперь, в преддверии нового года и рождества участились, и все сложнее ей будить себя. Она читала различную литературу, но все не то, смотрела документалки, но и там сплошь ложь, никто никогда не встречался во снах своих со страшным карликом, манящим душу к себе, околдовывающим, притягивающим, и теперь, в последнюю неделю года она уверилась окончательно, существо это, карлик или сгорбленная старуха, что бы ни было, затянет ее к себе, и едва увидит она лицо существа, пропадет навсегда.

Обреченная на гибель, она встала с дивана, сняла мокрую пижаму, бросила в стиральную машину, оделась и пошла гулять. Было еще раннее утро субботы конца декабря, но уже становилось светло. Куда же идти? Прошлась к центру, вдыхая влажный воздух, разглядывая бредущих с ночи пьяниц и сменников, спешащих на работу. Мокрый ветер нес запахи ночи, прелых, разворошенных пряностей, запах бензина, стылой грязи. Любимые ее магазинчики, книжный и булочная, были еще закрыты, и она спустилась в городской парк, поглубже, в объятия высоких шумящих сосен, разбрасывающих хвойных снег. Вдали увидела фигуру. Мужчина в плаще. Так далеко, что и не разобрать, но погуляв час, до открытия кофейни, она уже решила, каким он был. Длинная, с редкой сединой, кучерявая красивая борода, глаза, измученные снами как у нее, морщины, но еще он не стар конечно, голос глубокий, говорит он редко и все по делу.

Должно быть, он зашел бы в ту же кофейню и сказал ей:

– Я знаю вашу беду…

После чего сел напротив и заказал себе венского кофе с круассаном. Он бы дождался, пока принесут заказ, и все молчал, молчал… Так что она спросит первой:

– Что за беда?

Он хмыкнет, поднимет на нее свои глубокие глаза и скажет голосом героя комиксов:

– Сны. – помолчит немного, отопьет кофе и продолжит. – Это демон и зовется он Извергом. Вам кажется это шуткой? Послушайте до конца и затем уже смейтесь. Во снах он крадет души людей, а теперь, я вижу, вижу это по вашим глазам, теперь он пришел за вашей душой.

Она улыбнется, но вспомнив рыбий глаз в глубине своей кухни, улыбка станет печальной. Она пропустила часть его слов, а он все говорил и теперь она вновь стала вслушиваться:

– … и однако ж я знаю, в глубине ночи живет Изверг, создание бесов. Я живу совершенно тихо и спокойно. У меня есть работа, которой оплачиваю я свой быт, есть дом, блаженный уголок, где прячется часть моей души, но другая, вечно требующая, у других охваченная пламенем, тусклым ли, ярким, у меня охвачена тьмой ночи. Я ввожу себя в пространство мыслей медитацией. Я знаю, это пространство реально. И бесы пользуются им чаще прочих. Я узнал о пространстве случайно. Не так давно сомкнув глаза я увидел себя со стороны, лежащим на диване. Я блуждал по комнате в форме призрака, тьма сужалась подле меня. Внезапное удушье заставило меня вернуться в тело, но проснуться я был не в силах. Я закричал и услышал, как едва сопит мое горло в мире, который принято называть реальным. Я не видел, но чувствовал как сомкнулись над моей шеей скрюченные холодные пальцы уродливой старухи, в чьем обличье предстал предо мной Изверг.

Вот теперь она начала ему верить. Заказали еще кофе и к нему по бутербродикам с маслом и вкусным лимонным джемом. Хоть в этой кофейне и не подают такие, они б заказали именно так, ведь они оба экономные и практичные люди.

– И сколько у Изверга форм? – спросит она, придерживая кружечку обеими ладонями.

– Я знаю о трех, – ответит он,