Алина Антонова

Медведь и Машенька. Рецепты счастья

День клонился к вечеру. В горнице сидели двое — мужчина и медведь. Солнце начало прятаться за избами.

— Михайло Иванович, где вы были 4 августа? — спросил мужчина медведя.

— Я был в лесу, собирал мох.

— И что было потом?

Медведь встал. Мужчина вжался в стул.

— Сядьте, пожалуйста, — попросил чуть тише он.

— Я не могу! — рыкнул Медведь и стал ходить туда-сюда по горнице.

— Почему не можете?

— Вы не видите? Я занят! — остановился он и снова продолжил хождение.

Мужчина поднял брови и сказал:

— А ну хорошо. Походите немного. Главное, чтобы это помогло делу.

Медведь вздохнул.

— Какому такому делу? Все говорят: медведь такой, медведь сякой. Сколько всего услыхал я о себе за это время. Вот скажи ты мне Староста, что ж я такого плохого то сделал? Али ты тоже не знаешь?

— По словам девицы Машеньки и ее родителей украли вы ее и в берлоге заперли!

— Она так про меня сказала? — заревел на всю горницу медведь.

— Да.

— Клевета это!

— Тогда расскажите как было все.

Остановился медведь. Сел на стул.

— Я значит мох собираю, вижу девица одна совсем. Уже темнеет. Она все аукается, а никто не отвечает ей. Плачет бедная. Жаль мне ее стало. Подошел к ней, спросил что стряслось, предложил пока до берлоги моей дойти — там тепло хотя бы. Делать было нечего, пришлось ей идти. Привел ее и строго настрого запретил выходить. Она же ведь опять бы потерялась! Сказал, если сбежит съем ее. Я ж не знал, что она всерьез подумает. Не едят медведи людей!

— Так ну хорошо. Это я так и запишу сейчас. А почему же сразу ее не отвели вы к батюшке и матушке?

— Если скажу не поверите мне.

— Ох, Михайло Иванович, я здесь столько всего уже наслушался. Говорите.

— Я на утро же хотел пойти. Не получилось, потом думал вечером может. Приходит вечер, а ноги мои не идут. Не знаю почему так вышло. Вот верите нет! Она же стала готовить для меня… Может… может это все из-за этого??

Староста вдруг вперед подался.

— Я ведь не хотел вреда для нее. Я просто всю жизнь один прожил… И тут она. Хорошая она, Машенька. Умная! Вон сбежала как от меня — это ж надо было придумать! В кузов забраться, — усмехнулся он. — Я ж как она пропала — волновался. Пошел за кузовом в деревню ее. Прихожу, а она… Я как увидел ее так и чуть от счастья не помер. Живехонька и здоровехонька!

— Михайло Иванович, я все понял, но нужно, чтобы Машенька прошение забрала. Иначе худо вам будет.

— Значит нужно так. Я знаю, что нехорошо поступил, — опустил голову мохнатую Медведь. — Хоть и рычу тут, но знаю. Отпустить нужно было. Машеньку-то… Понесу любое наказание.

— Я понял Михайло Иванович, ждите тогда весточки от меня. Где вы живете я знаю теперь.

Потопал медведь обратно в лес. Слышит шелест какой-то, смотрит — а это люди вокруг шепчутся, да пальцем на него показывают. И так нахмурился он, что по домам все попрятаться решили.

«Высоко сижу, вижу тебя вижу!» — послышался ему голос Машеньки. Оглянулся медведь, вздохнул и дальше пошел по лесу.

Видит из чащи волк крадется. Пошли они вместе.

— Михайло Иванович, ты чего смурной такой? Случилось что? — пробормотал Волк.

— Да вот Машенька ушла. Иду я от старосты деревни. Я ж ее не пускал домой, вот теперь накажут меня.

— А чего не пускал то?

— Да вот подумал я… наверное из-за того, что готовила она вкусно. Я ты знаешь ведь обычную еду теперь не могу есть…

— Это какую же такую необычную еду она готовила? — спросил Волк.

— Пельмешки с маслицем… — улыбнулся Медведь и посмотрел в небо. Будто там их увидел.

— Пельмешки? — выпучил глаза Волк. — Ну Михайло Иванович, не знаю даже, по мне так ничего вкуснее овец с козлами нет.

— Эх, это потому что ты не пробовал как Машенька готовила…

— Ну может быть. Ладно бывай!

Сказал Волк, раз и его уж и след простыл.

Идет дальше, видит — Лиса навстречу бежит прищуривается-принюхивается.

— Привет, Михайло Иванович. Куда путь держишь? — голоском сладким спросила она.

— Да вот Машенька ушла. Иду я в берлогу. Снова один буду. Понял, что готовила она вкусно, вот я ее и не отпускал…

— Что готовила? — облизнулась Лиса.

— Щи с картошечкой…

— Щи? — поморщилась она. — Я лучше кур да уток не знаю…

Махнула хвостом и в лес побежала. Идет Медведь дальше все к берлоге ближе. Видит Ежик застрял в яме. Он Медведя заметил и замер.

— Ежик, ты не бойся, это я. Помогу тебе, — вытащил он его из ямки.

Подошли они ближе к ели столетней. Стоят, беседуют.

— Знаешь, ведь Машенька ушла… Готовила она вкусно, вот я ее и не отпускал…

— Спасибо, Михайло Иванович, что помогли мне. Грустно вам?

— Да не то слово. Вот бы сейчас блинов с маслицем, что тают во рту скушать…

Ёжик чуть ближе подполз.

— И только из-за этого печально вам?

Медведь почесал лапой голову, замер и вдруг как заревет на весь лес:

— Я что думаешь по Машеньке скучаю, а не по еде?

— Да, думаю так, — кивнул Ежик.

Медведь затих.

— Ну может ты и прав. Да только я для нее плохой. Она же поэтому от меня и сбежала. А теперь обо мне по всей деревне слухи ходят всякие…

— Машенька точно знает какой вы, не думаю, что она обращает внимание на слухи, — сказал ежик. — Пусть, Михайло Иванович наладится у вас все.

— Спасибо, Ежик.

Дошли они до берлоги, попрощался Медведь с Ежиком. Стемнело уже.

Ни свет ни заря Машенька встала, пошла Матушке помогать. Выходит из избы — слышит звук будто мышки шуршат. Пошла на звук этот и видит как две девочки на завалинке друг к другу голову наклонили и шепчутся.

— Нет ну ты представь Медведь-то этот, что Машеньку нашу украл говорит, не выпускал потому что готовит она вкусно! Я говорит еду теперь обычную есть не могу. Ну что за глупости? Он ее съесть хотел, а теперь выдумывает!

— Да… странно все это. И куда наш Староста смотрит! Матушка говорит, что нужно выгнать Медведя этого из лесу, чтобы мы могли спокойно ягоду с грибами собирать.

— Староста сказал, что Медведь готов любое наказание понести. Думаешь выгонят его все