Чем-то странным веяло от теплого южного ветра. Он покалывал тело странствующего торговца, который сгорбившись вел под уздцы лошадь, запряженную в телегу. Он шел по усыпанным фиалками холмам недалеко от Ричмонда. Звали его Джонас Бэнкс. По этой дороге он уже проезжал не раз, но в тот день в воздухе что-то витало, что-то притаилось в хвое деревьев, шептало в сочной траве и голубых цветах. Торговец тревожно оглянулся и посмотрел вдаль. В горячем воздухе, казалось, была разлита грусть. Душераздирающая тоска навалилась на Джонаса, по руке побежали мурашки. Он нервно кашлянул и, оглядевшись по сторонам, увидел за деревьями одинокий белый дом с колоннами.

Джонас заметил какое-то движение на старой террасе. Сердце подпрыгнуло в груди. Показалось? Нет.

«Женщина», – с удивлением подумал торговец. По террасе прошла стройная женщина с развевающимися светлыми волосами до плеч. От нее словно исходило сияние.

Нет, должно быть, только почудилось. «Мираж, игра света и тени», – сказал себе Джонас. Он потер выцветшие голубые глаза и снова посмотрел в сторону дома. Чудесное видение... очаровательное создание исчезло, остались только солнечные лучи.

«Вот какие штучки может выделывать воображение», – подумал Джонас, проворно хватая вожжи. У него было много дел, и он не мог терять времени, наблюдая за блуждавшими по лесам или слонявшимися в старых пустующих домах привидениями. Надо было продать товар и проехать еще не одну милю. Сначала по югу, а затем по великому неукротимому западу. Его ждала работа, обед и еще не найденные сокровища.

На следующем повороте Джонас исчез, затих цокот лошадиных копыт, и теплый, пахнущий медом воздух наполнили звуки давно забытых мелодий и голосов.

Саванна Бранниган пристально посмотрела на тропинку, по которой проехал Джонас Бэнкс.

Затем, медленно спустившись по ступеням террасы, она прошла по заросшей сорняками лужайке к красным кедрам, которые, словно зоркие часовые, выстроились у крохотного извилистого ручья. Саванна любила это место. В давно минувшие дни она приходила сюда, чтобы поразмышлять и помолиться.

«Куда же запропастилась брошка?» Саванна огляделась. Она потеряла ее не в Ричмонде, а в Сент-Луисе, в день пожара. Но все равно... что-то говорило Саванне: брошка где-то рядом.

Она двигалась, отбрасывая тень на зелено-желтую траву, ее движения были легкими и быстрыми, как взмахи крыльев феи. Ушли в прошлое дни, когда она занималась шпионажем. Теперь Саванна была уже не живым существом из плоти и крови, а духом... призраком. Но она обладала силой, от которой начинали дрожать листья на молодых деревцах.

Прошел ровно год со дня смерти Саванны. Ее дочери исполнилось десять лет. Миссис Бранниган посмотрела на дом, где родилась Анабел, где она сама жила во время войны, продумывая шпионские задания в пользу северян. Бродя вокруг обветшалого здания, Саванна вспоминала все, что было, плохое и хорошее. Она на секунду склонила голову, а когда снова подняла ее и устремила взгляд вперед, то почувствовала себя так, будто была уже не в Ричмонде, а за много миль от него.

Она перенеслась в Сент-Луис, местечко, которое Анабел называла теперь своим домом.

«Герти... Герти... счастлива ли моя дочь?» – молчаливо вопрошала Саванна, обращаясь к тетке Анабел, которая, закрыв дверь кухни, спускалась по лестнице трехэтажного кирпичного особняка. Пухлой рукой она прижимала к себе корзину, с которой обычно ходила за покупками.

Подняв голову, Герти посмотрела вверх. Ее доброе лицо с ямочками на щеках и подбородке приняло странное выражение. Оглядевшись, она пожала плечами и пошла дальше.

Саванна проникла в дом, пролетела по большим, прекрасно меблированным комнатам мимо отделанных красным деревом стен, на которых висели картины в позолоченных рамах, под потолками с затейливой лепниной и великолепными хрустальными люстрами. Перед ее взором предстали красота и роскошь, но за всем этим ощущалась великая трагедия. И, когда она подумала, что темная история этого дома может повлиять на судьбу дочери, сердце Саванны сжалось от страха.

Анабел. Где-то она сейчас?

Саванна услышала смех и, заглянув в сад, увидела свою русоволосую девочку, играющую среди цветов и фонтанов с мальчиком немного старше ее. Ему было, наверное, лет двенадцать или тринадцать. Смеясь и визжа, они носились по саду, но вдруг Анабел замерла, почувствовав, как кто-то коснулся ее щеки. Она споткнулась о камень, упала, опрокинула мраморную статую кошки, которая разбилась на кусочки.

Саванна спряталась под вязом и увидела, как тут же распахнулись балконные двери и на пороге появился седой господин. Он холодно посмотрел на виноватые лица детей.

– Тебе нечем больше заняться, Брет? Ты все выучил?

– На сегодня да, сэр.

– Тогда иди и посиди в библиотеке, пока я не освобожусь и не проверю. Я не потерплю, чтобы ты носился здесь, как сумасшедший.

– Но, сэр, – начала Анабел, покраснев, как лепесток мака, растущего на клумбе неподалеку. Она сделала шаг вперед; руки дрожали.

– Это я виновата.

Мальчик осторожно отодвинул ее, встав между девочкой и огромным хмурым господином.

– Я приношу свои извинения за разбитую статую, папа, – произнес Брет. – Анабел вообще не хотела играть в саду. Ей хотелось пройти по парку, но я настоял на том, чтобы поиграть здесь.

– В следующий раз думай, прежде чем сделать что-нибудь, – буркнул господин. – Надо вести себя прилично. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Поторопись, я не могу весь день стоять на солнце и ждать. У меня дела, и раз ты не умеешь вести себя, как подобает молодому джентльмену, посиди лучше в библиотеке и подумай, как должен поступать человек с твоим именем и положением. Если ты хочешь чего-нибудь добиться в жизни, Брет Маккаллум, и сохранить власть над империей, которую я тебе создал, следует дорожить своим временем и не тратить его на глупые игры.

Саванна видела, как девочка бросила на мальчугана обеспокоенный взгляд.

– Но это я виновата, Брет, – сердито прошептала Анабел. – Не бери все на себя.

– Тихо. – В ответ Брет слегка дернул Анабел за косу, ободряюще улыбнулся и решительно направился к отцу.

Они исчезли в большом молчаливом доме, а Анабел осталась одна на залитой солнцем лужайке. Помедлив в нерешительности, девочка склонилась над кусками мрамора, но вдруг резко выпрямилась.

– Кто здесь? – Анабел тревожно оглянулась. – Я знаю, здесь кто-то есть.

Саванна хотела дотронуться до своей дочки. «Дорогое мое дитя!» – воскликнула она. Но вокруг по-прежнему царило молчание. Замерев в недоумении, Анабел сама стала похожа на статую. А Саванна почувствовала, как ее тянет к конюшням, расположенным в глубине усадьбы; движимая этим стремлением, она все дальше и дальше удалялась от маленькой, когда-то покинутой ею девочки.