Ана Гратесс

Сон, Космос, Реальность

Галерея полна семьдесят восьмого этажа. На нем располагается комната, в которой производят щепки натуры. Сидят ровной шеренгой деятели, желающие привести сознание и тело в тонус. Они рассказывают истории из своей жизни. Много интересного порой всплывает, много трудного иногда выскакивает из-под платьев.

Натура шипит порой, а щепки довольны всем. Радость лучится из их огненных сопл. Посмотришь вниз – увидишь валежник сырой; посмотришь вверх – увидишь рассыпчатую манную кашу. Зачетные дневники полнятся размашистыми подписями, а тел и сознаний становится все больше. Все они хотят получить исцеление.

Комната в галерее множится абстрактными картинами. Едоки разматывают восьмые шепотки. Веселая компания как-то собралась у мнительного пирожного. Шеренга тут же разбежалась во все возможные стороны.

Волшебная палочка оказалась в галерее, ее и надлежало использовать по прямому назначению. Во мгновение ока все были собраны вновь, в тугой пучок. Лазер во рту тает подобно ледышке. Вкусный аромат исходит от натуры. Щепки вновь принялись за дело.

Первым на арену выходит Сон. Его тело подвержено пространственным коллизиям, потому его принимают и смотрят на него только в сопровождении ловцов, у которых наличествуют прочные и невесомые сачки.

Во снах натуры видят себя, вверченных во множество чудаческих образов и ситуаций. Многие спотыкаются на этом этапе, принимая виртуальность за желаемую действительность.

Космос сна – ни в чем неповинный ребенок, чья простота видна мудрому восприятию. Мудрецу со знанием дела, с восьмеричной петелькой у основания черепа. Все тому подобное уже давно прибрано к рукам многочтимой человеческой цивилизации.

Вторым на арену вылетает Космос. О нем известно не многое, но то что есть в настоящем – плавает в отменном супе из бесконечных пожеланий к величавому участию. Застыла ли материя? Не имеет значения! Кадровка сможет пробраться туда, куда ей вздумается. Космос сна выступает здесь как капелька росы на языке или как воздушный шарик, заполненный мерцающим весельем.

Как-то раз было говорено, что Космос – это Сознание. Так возгласы летели на сотни лет вперед, то веря волшебству и называя себя Богами, то не веря и смахивая скупые слезы в урну с лимонными дольками. Эх, ваятели…

Третьей ипостасью является сама Реальность. Ее ножки и ручки глупо бултыхаются в темном разреженном пространстве, а наблюдатель все шепчет, накрывает столы цветастыми скатертями. Многочтимое то дело, многолегкая рука самозабвенно мажет краскою жемчужные полости мистической раскраски под названием Жизнь.

Человеческие дети на этом этапе познания множество раз спотыкаются, и их непременно отбрасывает назад, и все же! Они движутся вперед практически с закрытыми глазами, рациональный ум здесь не нужен, тут требуется Ощущение движения.

Реальность сна выступает подобно сестре-двоицы, в чьей радости заключена истинная мощь мироздания. Творцы всех ипостасей, которым довелось соприкоснуться с силой Реальности, все как один твердят об Иллюзии и ее «повержении» или о том, как начать двигаться с нею на равных.

В первом случае восприятие освобождается и вольно делать все, что душе хочется (в подобных высях желается исключительно добро, благосостояние и счастье для окружающих и себя). Во втором случае правила «игры» принимаются за золотую монету и ею же производится откадровка окружающей материи.

К ней примыкает и сила ума, и мощь духа. Туда же помещается нереальная остановка в игрушечной всевозможности. Да в общем, много всего такого, без чего современность не смыслит своего положения.

Здесь щепки переключаются на ровный участок зубов, в которых пробурили величественные замки́, в чьих громадных размерах обнаружились хрустальные сундучки. Мощь Стекла неоспорима даже тут, в свободной от идейной фантастичности области реала.

Натура кипит розовыми щечками, все дышит слаженной работой и это хорошо. Помощь уже произошла и потому тут так прекрасно находиться. Все «дело рук» принадлежит Троице, о которой отображена весть выше.

Обстоятельства напоминают игру с выжженной роговицей, в которую вживили некоторые элементы чужого мира. Тот мир певчей птичкой клокочет на пальцах, под маникюром выбивает деревянные щепочки. Видели бы очи этот свет… Да взмокли бы сразу от одной только мысли о вящей красоте клубящегося тумана, чья сноровка всем существам в назидание годится.

Художества расставляются по галерее. Ее Дорого напоминает извилистую тропу, по которой щепочки однажды шли, желая достигнуть вящего просветления. Достигли ли они того? Еще бы! Так и создалась комната со всеми мнительными приблудами в арсенале.

Сочетательный туманец сам себе выкрашивает области помидорных прерий. Их алый сумрак помнит, в чьих лапах была их жизненная сила, покуда на освобождение не пришла молва с высоты птичьего полета.

Бездеятели всех мастей хотели прибрать к рукам воображаемое присутствие самодельных кукол, в которых теплилась красочная жизнь. Белые помады на губах выявлялись подобно солнечным бликам на воде, что приходили во время наивысшей звездной стоянки.

Капельки прохладного дождя падают на носы, и на руки, а потом оно все стекает к устью всеобщего Сна.

Реальность шипит жвачкой, а Космос заливисто смеется. Что остается делать щепкам, которым вменено в обязанность блюсти просвещение существа? Каков вопрос – такова сила общей геометрической формочки.

Новое расписание висит в галерее на главной стене, а таких стен тут превеликое множество – целых четыре по всему периметру. Панорамные окна теперь показывают очертания далеких гористых цепей, желая не то скрыть волнующий душу ландшафт, не то заставить побледнеть зеленых толченок картофельных.

Носы все слышат. Они дышат ровным умом, завсегдатаи алгебраической равнобедренности. Ся блюдет порог восприятия. Истина. Хорошо.

Печеночное племя выходит на охоту.

– Чего желает превосходительство Троицы? – Спрашивает темная сущность.

А ей в ответ прилетает дымный ужин, который бдел покой у кровати мадемуазель Тюро:

– Ваша вкусность самым томным роком опускается в мои славные недра. Я желаю, чтобы ваша упругость навсегда осталась во вне. Вам ясно?

Потупила взор скукоженная печень, но твердым голосом ответила:

– Принимаю ваше пожелание, досточтимая. Ваша правда!

Тут скомкованность вылетела из будуара, а на ее место заступил щепок. Он жаждал свежего существа. Произошло. Дама вскричала и упала в целебный сон. Уже после, ее сознание обнаружило себя в комнате, которую окружали пятнистые картины. Галерея блюла порядок у себя в голове.

Натура вскоре приняла свою исключительность и заключила мировое соглашение со щепками. Всевозможность снова взыграла в восприятии. Великолепие самым своим фактом существования уже доставило наблюдателям все мыслимые шалости и исполнило все их добрые, светлые пожелания. Хорошо!

От автора

Приветствую вас, уважаемые читатели, это я, Ана Гратесс! Если у вас есть вопросы или предложения,