Вид массивного бледнокожего эльфа мог вогнать в дрожь кого угодно — не каждый способен сохранить спокойствие, встретившись с таким существом на узкой дорожке. Одни резкие черты лица чего стоили! Но сейчас в этом создании не было ничего угрожающего — эльф понуро сидел на слишком низком для его большого тела стульчике, свесив ладони между колен, а черты лица его были скрыты от посторонних глаз чем-то вроде маски. Для всех это был молодой мужчина, правда не такой утонченно-красивый, как большинство его ровесников.

— П-прошу вас, хозяин, — с трудом выговорил он, осторожно подбирая слова, — отпустите меня!

Тот, к кому обращался мужчина, — тоже эльф, солидный возраст которого выдавали усталые морщинки вокруг глаз, — усмехнулся и развел руками:

— Иди! Не держу!

— Вы п-прекрасно знаете, что я не могу уйти! — Сидящий вскинул голову. Злость вспыхнула в глубине его красных глаз.

— Тогда к чему весь этот разговор? — Хозяин снова отвернулся к окну, посмотрел на раскинувшийся внизу парк.

— П-просто я хочу…

— У тебя есть куда пойти? — перебил его пожилой эльф. — Есть те, кто тебя ждут? Помнят? Есть кто-то в мире, кто рад тебя видеть? Ты хотя бы представляешь, чем будешь заниматься и где жить? У тебя вообще есть хоть что-то свое? Что-то, чего не дал тебе я?

Взгляд, который сидевший бросил из-под ресниц на своего собеседника, трудно было назвать дружелюбным. Счастье стоявшего у окна, что в этот момент он оказался к собеседнику спиной. Одна рука молодого поползла к поясу, где висел кинжал в серебряных ножнах.

— Это оружие не причинит мне вреда, — спокойно, не отводя взгляда от парка, промолвил пожилой эльф. — Оно тоже принадлежит мне…

Вспыхнув, его собеседник вскочил. И без того бледное лицо совсем побелело и перекосилось от ярости.

— В т-таком случае, — слегка заикаясь, выдавил он, — за-забирайте все с-свое!

Распустив пояс, на котором висела перевязь с кинжалом, молодой швырнул его на пол и с такой яростью рванул многочисленные серебряные застежки на колете, что некоторые оторвались и покатились по полу.

Пожилой эльф обернулся на треск и быстро шагнул, ловя молодого за руки. Несмотря на преклонный возраст, сила у него еще была. Крепко схватил взбешенного собеседника за запястья, пытаясь остановить.

— Погоди, погоди, Фро, — заговорил он голосом доброго дядюшки, увещевающего беспутного племянника, — я же не знал, что для тебя это так серьезно!

Некоторое время они боролись — Фро пытался освободить запястья, а его собеседник прочно удерживал его кисти на равном расстоянии и от наполовину расстегнутого колета, и от своего горла. Жуткое существо, скрывающееся под маской эльфа, могло одним ударом проломить каменную стену, но почему-то у него не хватало сил для того, чтобы одолеть своего противника. Постепенно рывки стали слабеть.

— Вот так, успокойся. — Слегка встряхнув его, старший эльф заставил Фро сесть обратно. — И запомни — твои вспышки гнева ни к чему не приведут. Ты добьешься разве того, что ухудшишь свое положение. Не забывай, кто ты!

Фро проворчал что-то вроде: «Я этого и так не забываю», но его замечание осталось без ответа.

— Впрочем, у тебя есть шанс исполнить свое желание и обрести столь нужную тебе свободу и… э-э… собственность! — с легкой усмешкой произнес старший, отступая на шаг. — Ты должен сделать кое-что еще… Это последнее задание! — воскликнул он, заметив, с каким выражением лица вскинул на него глаза Фро. — Потом получишь заслуженную награду…

Эльф сделал паузу и погладил висящий на боку кошелек. Его собеседник взглядом хищной птицы проследил за этим жестом.

— Свою жизнь…

Оставшись один, старший опять отвернулся к окну и стал смотреть на парк. Нет, в сказанных словах не было ни слова лжи — если дело выгорит, в результате он получит то, что стоит всех потраченных усилий. И тогда действительно можно будет избавиться от слуги тем или иным способом.

Вопреки расхожему мнению далеко не все эльфы наделены от природы музыкальным слухом и нежным голосом, и Лаотор был живым подтверждением этого. Голос его, негромкий, ровный, не предназначался для пения — в нем не было глубины и силы. Подпевать в хоре — еще куда ни шло, но петь серенады под окном предмета своей страсти таким голосом точно не рекомендуется. Дева, конечно, не заткнет уши с мученическим выражением лица, но и внимания на раздающиеся снаружи звуки тоже не обратит.

Но старый учитель музыки знал свое дело. Уже который месяц он занимался с единственным учеником, забросив все прочие дела, и утверждал, что с некоторых пор кое-что начало получаться.

Они сидели в парке на скамейке в окружении раскидистых кустов усыпанной зреющими плодами калины, и учитель смотрел, как его ученик старательно берет аккорды на лютне.

— Вот этим пальцем извольте прижать струну сильнее, — увещевал он. — Чувствуете, что звук становится другим?

Лаотор нажал на деку изо всех сил, ударил медиатором по струнам и поднял на учителя взгляд:

— Так?

Пожилой эльф с длинными, чуть ли не до пояса, распущенными волосами, в мешковатой тунике свободного покроя (будучи артистом, он мог позволить себе выглядеть экстравагантно) пожал плечами:

— А сами-то вы чувствуете, мой лорд?

— Ну… — Лаотор напрягся. Для него в этих звуках не было разницы.

— Ничего, — пожилой учитель улыбнулся, — будем пробовать, пока не получится!

Лаотор застонал. Он действительно хотел научиться играть на лютне, но искренне не понимал, чего еще надо учителю. Ведь три основных аккорда уже усвоил, даже не три, а целых семь! И мог сыграть несколько мелодий. Надо было лишь выучить наизусть десяток самых распространенных и модных любовных песен и баллад, а не заниматься который день подряд одним и тем же звуком, доводя его до совершенства!

За бренчанием лютни они не услышали негромкие плавные шаги и даже вздрогнули, когда неслышно подошедший эльф с улыбкой произнес:

— Ах, вот вы где!

— Отец! — Лаотор вскочил, откладывая надоевший инструмент. Учитель тоже поднялся, отвешивая изящный, словно танцевальное па, поклон. Длинные волосы его мазнули по гравийной дорожке.

— Я шел на звуки музыки, — пояснил отец Лаотора. — Ну, мастер Неар, каковы успехи моего сына?

Лютнист вздохнул и почтительно произнес.

— Юноша делает успехи, высокий лорд Лоредар. Мы разучивали новый аккорд…

— Вот как? — Лорд уселся на оставленную скамью, положил ногу на ногу и обхватил колено пальцами. — Сыграйте мне что-нибудь, а я послушаю!

Взгляд, которым обменялись учитель и ученик, можно было истолковать как угодно, только не как радость от возможности блеснуть своими талантами. Все-таки, не желая спорить с родителем, Лаотор поудобнее взял лютню, примерился, устанавливая пальцы на грифе, и ударил по струнам.