Алистер осмотрел собаку на столе и вздохнул. Это был явно один из «тех дней».

Все началось с утреннего визита к Джиму Маршу, у которого телка никак не могла разродиться. Он не смог спасти теленка, вернулся домой и обнаружил в электронной почте письмо от своей бывшей жены не слишком приятного содержания — оно угрожало ему скорым визитом дражайшей Шелли. Потом его покусала мышь, оцарапал кролик, ущипнул гусь, лягнула лошадь, и еще пришлось стерилизовать одну не в меру любвеобильную кошку.

И честно говоря, последнее, чем Алистеру хотелось бы заниматься теперь, это избалованной дворняжкой в ошейнике со стразами.

Точнее, ее нервозной владелицей.

Впрочем, нервозной эта дамочка уж точно не выглядела. Женщина казалась умной, стильной и смотрелась просто дико в приемной сельского ветеринара.

Высокая, стройная, с блестящими темными волосами и решительным лицом. На ней были мягкие брюки, шелковая рубашка и остроносые ботинки.

Да, по ней не скажешь, что мадам способна обрядить дворняжку в розовый ошейник с фальшивыми бриллиантами. Правда, из своей практики Алистер уже успел выяснить, что люди периодически сходят с ума по своим любимцам.

Ветеринар вновь поглядел на собаку, которая недобро косилась на него. Вроде бы ее зовут Таллула. Ну и имечко…

— С собакой не случилось ничего особенного. Если делать специальные упражнения, все будет в полном порядке, миссис… э…

— Мисс, — резко отозвалась Морган. Она ненавидела, когда люди пытались обращаться к женщине в соответствии с ее семейным положением. У нее самой с личной жизнью не было никаких проблем. Точнее, она отсутствовала.

Его брови чуть приподнялись, и Морган недобро усмехнулась. Честно говоря, это было больше похоже на оскал.

— Меня зовут Морган Стил, — произнесла она, гадая, узнает ли ее врач.

Не узнал.

Странно… Нет, Морган не была знаменитостью в полном смысле этого слова, но ее имя нередко появлялось в местной газете.

Разве только этот Алистер Браун вообще не читает газет, кроме какого-нибудь еженедельника в духе «Как кастрировать теленка». Она-то надеялась обнаружить здесь улыбчивого добродушного сельского доктора, а столкнулась с ничем не примечательным мрачным мужиком, на лице которого выделялись разве что пронзительные глаза, сурово сжатые губы и было выражение сердитого нетерпения.

— Что ж, мисс Стил, ваша собака явно страдает от ожирения, — он снова коснулся руками упитанного тельца. — Нельзя так закармливать бедное животное! И вообще не следует заводить собаку, если вы не знаете, как правильно содержать ее.

Морган презрительно скривилась. Давненько уже никто не говорил с ней таким тоном, и ей это совершенно не нравилось.

— Это собака моей матери, которая бы пришла в ужас, обвини ее кто-нибудь в этом. Она обожала Таллулу.

— Видимо, недостаточно, раз не водит ее на прогулки, — сказал врач, взяв термометр и приподнимая хвост несчастного животного, которое в ответ на такое возмутительное обращение взвизгнуло.

Морган закатила глаза. Она могла поспорить, что термометр был холодным как лед.

— Мама уже два года ходила с трудом, поскольку тяжело болела, а Таллула была для нее лучшим другом. Когда мамы несколько месяцев назад не стало, я взяла собаку себе.

— Ну, с вашими-то ногами все в порядке? — язвительно осведомился этот нахал. — Вы могли бы и подзаняться собачкой. — Он извлек термометр, к явному облегчению Таллулы. — Любому очевидно, что ей необходимы физические нагрузки.

— Таллула не любит гулять. Она ненавидит дождь и грязь. Это не совсем типичная деревенская собака.

— Как и хозяйка, полагаю?

Покраснев, Морган выпалила:

— Вовсе нет! Теперь я тут живу. Сомневаюсь, что существует закон, по которому в сельской местности необходимо носить калоши и чепчики!

— Возможно, но если учесть погодные условия, то эта одежда покажется куда более практичной, нежели то, что надето сейчас на вас.

— Мне искренне жаль, что мой гардероб вызвал у вас столь бурное неодобрение, — холодно отозвалась женщина, решив, что не позволит этому деревенскому грубияну вывести ее из себя. — Но я обратилась сюда не за советами в области моды. Моя собака в последнее время дышит хрипло и выглядит так, словно ей тяжело двигаться. Так, может, лучше займетесь осмотром и перестанете критиковать меня и мой внешний вид?

— Я уже поставил диагноз, — произнес он, глядя на женщину через стол, на котором стояла, поджав хвост, Таллула. — У собаки ожирение, и скоро оно может стать угрозой для ее существования. Вам нужна диета.

— Диета?! — Морган захотелось заткнуть собаке уши. Таллула так любит пончики!

— Я дам вам специального сухого корма. Только следите за тем, чтобы у нее всегда было в достатке чистой свежей воды. И больше ничего ей не давайте.

— Она же не будет его есть!

— Будет, если проголодается, — недобро усмехнулся ветеринар.

Он снова ощупал живот и спину собаки, и Морган со злостью поймала себя на мысли, что у него большие и сильные руки. Она поспешно перевела глаза на лицо мужчины, но лучше от этого не стало — ее взгляд оказался прикован к его решительному подбородку и странно чувственным очертаниям губ.

— У тебя, милая, только одна проблема — излишний вес, — сказал ветеринар собаке и почесал ей за ушами, после чего снова перевел взгляд на Морган. — Придерживайтесь диеты, которую я прописал, и гуляйте с ней как следует хотя бы один раз в день. Так что лучше прикупите себе пару калош. Полагаю, вы все-таки заботитесь о собаке, мисс Стил, раз притащили ее сюда, — с явным раздражением произнес он.

Морган снова взглянула на дрожащее животное. Честно говоря, она почти не уделяла времени Таллуле. Ее мать относилась к домашним животным как к собственным детям, и этого Морган никогда не понимала. А в результате эти животные, как и Таллула, оказались жадными и испорченными, без малейшего представления о дисциплине.

— Я за нее отвечаю, — честно отозвалась Морган. — Не могу сказать, что питаю к ней искреннюю любовь, но я обещала матери заботиться об этом животном, и я это сделаю.

— Уж позаботьтесь, будьте так любезны. Она могла бы быть прекрасной умненькой собачкой, если бы за ней правильно ухаживали, — его взгляд снова задержался на лице с легким макияжем, а потом опустился к аккуратным рукам с ухоженными ноготками. — Посвятите ей хоть часть внимания, которое уделяете себе, и приводите снова через месяц. Посмотрим, будете ли вы по-прежнему носить ботинки на каблуках.

Морган полыхала от негодования, выписывая чек медсестре в приемной. Оказалось, она еще должна переплачивать за собственное унижение и оскорбление, потому что этот ветеринар почитал себя лучшим в округе!