* * *

Еще один надрез. Лезвие скользнуло по коже, и тут же возникла боль. Внезапная, режущая, обжигающая боль.

Клер поморщилась и отложила нож. Боль резанула сильнее, чем обычно, но иллюзии тут же отступили. Зеркало перед ней было пустым, в нем отражались лишь кафельные стены ванной, ее собственное чистое, похожее на ангельское лицо, собранные в хвост золотые локоны и кровоточащая резаная рана чуть повыше локтя. Следы от нескольких уже заживших порезов остались возле плеч. «Хорош ангелочек», – криво усмехнулась она и тут же стала серьезной. В ангелах есть что-то мистическое и вызывающее, невинность не бывает такой прекрасной, как тайна, скрытая в них, долг жестоко карать чужие грехи и даже самих себя. Что тут доброго?

Не только в падших ангелах, но и в настоящих скрыта какая-то жестокая, необъяснимая сила. Что и делает их такими притягательными. А что заставляет людей, внешне схожих с ангелами, увлекаться собственными страхами и даже реализовать их?

Что-то завораживающее есть в том, как лезвие рассекает кожу, как некоторые люди наносят порез бритвенным лезвием на собственный язык или сдирают кожу с губ. На последнее она бы не решилась. Шрамы, оставшиеся у нее на теле, можно скрыть, надев куртку. К лицу же лезвием она никогда не прикасалась.

Клер потрогала кончиками пальцев последний порез, и боль обожгла еще сильнее. Зато видения пропали. Она хотела заставить некоего демона внутри своего сознания замолчать, и он смолк. На время, до тех пор, пока боль не станет менее сильной. Затем он вернется вновь, но она знает, как его остановить. Нож всегда лежит возле зеркала и притупляется от оставшейся на нем крови. А вот в самом зеркале царит пустота.

Где лицо, которое она еще недавно видела? Притягательное, обворожительное, ни с чем не сравнимое лицо. Клер протянула руку ладонью вперед и прикоснулась к зеркалу. А лицо со шрамами? Жуткая маска из содранной кожи и порезов? Клер с отвращением отпрянула. Где тот, кого она любит? Кто он? Что ждет ее на его пути, куда он так старательно ее заманивает? Она не видела сейчас его шрамов, но другие увидят, те, кого он убьет сегодня ночью. И никто даже не поймет, что эти люди погибли не случайно.

– Донатьен, – ее губы округлились, когда она произнесла это имя. Изувеченный или прекрасный? И почему ей пришло в голову слово «изувеченный»?

Клер многого бы не знала, но явился он, и ей пришлось узнать… пока не все, многое оставалось тайной. Он приходил все чаще, и только боль отпугивала его. Ее боль. А вот болью других людей он даже наслаждался. Почему же он не хотел заставить страдать ее? Шрамов уже и так было много. Коснется ли она когда-нибудь лезвием своего лица? Только в случае крайней необходимости. А пока демон исчез. Только стоит ли называть его демоном? Ведь на самом деле он представляет из себя нечто куда более ужасное…

Утро в Лондоне. Привычный шум транспортного движения. Гомон толпы. Слепящее солнце. Клер щурилась на яркие солнечные лучи. Она не привыкла вставать рано. С недавних пор ее стала привлекать ночь. Если бы не дела, она бы не поднялась с постели.

Так все началось. Учеба, работа, мысли о занятиях… Все смешалось в сплошной кокон привычной и надоедливой рутины. Она не ждала сегодня чего-то необычного. Самым необычным, что с ней случилось, был ранний подъем и чашка кофе за завтраком.

Ей не хотелось отрывать голову от подушки, но пачка набросков в папке ждала. Клер давно собиралась отвезти свои работы на студию. Сегодняшнее утро было подходящим для этого – у нее как раз кончались деньги.

Мысль о том, чтобы вернуться в университет, пугала. Клер ненавидела учебу. Ей не давалось постигать научные знания. Зато бог наградил ее талантами, которые приносили небольшую прибыль. Ей этого хватало. Даже вполне. Клер привыкла жить скромно. Единственной роскошью, какой она обладала, пожалуй, было ее лицо. Люди часто провожали ее восхищенными взглядами. Нечасто увидишь нечто столь прекрасное посреди привычной городской суеты. Клер же привыкла к своей красивой внешности настолько, что особым подарком небес ее не считала. До сегодняшнего дня. Сегодня она поняла, что все может в один миг измениться.

В этом мире нет ничего стабильного. Даже божественно прекрасные вещи за один миг могут обратиться в пепел. То же относится и к людям. Их так же легко уничтожить, как какую-нибудь музейную редкость эпохи Ренессанса. И останется только жуткий испепеленный остов. А самое худшее, если в обожженном пепле все еще будет продолжать теплиться жизнь.

Клер спала на ходу. Трамвай оказался полупустым. Она села на двухместное сиденье и прислонилась лбом к окну. Проездной билет лежал в кармане. Запах хот-догов и горчицы щекотал ноздри, но Клер не ощущала голода. Ей казалось, что к повседневным запахам духов и пота толпы примешивается тонкий аромат свежей розы. Прикрыв веки, Клер представила себе эту розу, только что срезанную в каком-либо волшебном саду. Чьи-то пальцы сжимают колючий стебель, и вдруг на шипах проступает кровь. Как похоже на ее обычные сны!

Клер с трудом разомкнула веки. Солнечный свет причинял боль глазам. Очень хочется спать. В голове и теле такое ощущение тяжести, что лучше бы умереть. Лишь силой воли она заставляла себя удерживаться на сиденье и смотреть на мелькавшие мимо городские пейзажи.

Лондон – миловидный город. В нем все так спокойно и хорошо. Близость Темзы приятна. А в Тауэре больше не держат узников. И все же… Каким-то уж слишком тихим был сегодняшний день.

Клер взглянула на свое прелестное отражение в оконном стекле автобуса и слегка приободрилась. Она выглядела отлично. Собственный облик в отражающих предметах всегда поднимал ей настроение. Однако сегодня на окне мелькнула какая-то тень. Будто чужое отражение наслоилось на ее собственное. И хотя сиденье рядом было пустым, Клер осторожно обернулась. Рядом никого. А ведь она была почти уверена, что кого-то видит…

Вдруг произошло нечто подобное солнечному удару. Клер даже не ожидала такого. Автобус сделал остановку, и в него вошла пара. Самые обычные подростки на вид, но Клер будто окатили кипятком. Она даже чуть не выронила папку с эскизами. Да что же с ней?! Эти люди… Она и раньше видела пары, но эта… Девушка на вид самая обычная, с мышиным хвостиком и неброским макияжем на лице. Но парень, обнявший ее за талию… Клер не могла оторвать от него глаз, и чувство, что ее ошпарили, только усилилось. Что в нем такого, в этом парне? Он ведь ей даже не понравился. Однако что-то в изгибе его бровей, в линии губ и в чуть по-женски уложенных волосах показалось ей смутно знакомым.

Удар, подобный удару током. На миг Клер потеряла чувство времени и ориентацию в пространстве. Когда пара вышла из автобуса, она все еще ощущала себя полумертвой. Время будто остановилось, вместе с ним замерла и жизнь. Преодолевая ступор, Клер обернулась. За окном отъезжавшего автобуса парня с девушкой, конечно, уже не рассмотреть. Они давно остались позади вместе с автобусной остановкой, но какой-то молодой человек, идущий по тротуару, тут же привлек внимание Клер. Тот ли это парень? Или кто-то очень на него похожий? Кто-то смутно знакомый и в то же время совершенно чужой.