Вытащив ключ зажигания, Вирджиния Хьюстон повернулась на сиденье своего автомобиля и взяла кипу писем и журналов, предназначенных для жителей ближайших домов. Эта тихая улочка была любимым ее участком на маршруте доставки почты, где она всегда шла пешком. Люди здесь жили спокойные и приветливые, и ей приятно было после отпуска увидеться с ними вновь.

Выйдя из машины, она чуть-чуть задержалась, чтобы насладиться негой и роскошью теплого лета, царившего в эти дни в штате Вирджиния. Ее не было всего две недели. Деревья, казалось, еще больше разрослись, а цветы распустились пышнее. Как ни интересно в Европе, как ни красивы ее древние города, а дома все же лучше.

Придерживая у груди стопку писем, она направилась к первому дому справа. Построенный в строгом викторианском стиле, он был выкрашен белой краской, как и новенькая ограда вокруг него. Огромный клен затенял дорожку от уже припекающего солнца. Апельсиновые деревья за оградой, покрытые белыми цветами, наполняли воздух своим благоуханием.

Пройдя по мощенной кирпичом дорожке, она легко взбежала на веранду, но только потянулась к ручке двери, как та распахнулась сама и на пороге появилась маленькая седовласая женщина.

— Джин, дорогая! — широко улыбаясь, воскликнула она. — Как я рада тебя видеть? Как твоя поездка?

— Чудесно, миссис Смит. Просто чудесно. — И, взяв с верха пачки несколько писем, Джин протянула их хозяйке. — Вена изумительна, великолепна, именно такая, как вы и говорили.

— Должно быть, не хотелось возвращаться?

— О нет, совсем наоборот.

Женщина прижала письма к груди, словно саму Джин, и сказала искренним тоном:

— Ну а мы тоже скучали по тебе. Ждали, когда ты вернешься.

Девушка была благодарна ей за теплоту этих слов. За девять месяцев, проработав почтальоном, она встретила по отношению к себе столько дружелюбия, сколько не знала прежде нигде.

— А как ваше здоровье?

Миссис Смит грустно улыбнулась:

— Как и у всех старух вроде меня.

— Вы вовсе не старая.

Она безнадежно махнула рукой.

— Давай лучше не будем об этом.

— И вдруг в глазах ее сверкнула искра любопытства.

— Ты уже видела его? — спросила она, понизив голос.

Джин, не понимая, подняла брови.

— Кого?..

Старушка качнула головой.

— Того, кто живет дальше по улице.

На этот раз Джин озадаченно сдвинула брови.

— Старика Вилли?

— Нет, дитя мое, не Вилли. Он мне так же надоел, как и комары, которых он вечно проклинает. Я говорю о… о нем.

Губы Джин дрогнули в улыбке.

— Нет, я не видела его. А кто это он?

Миссис Смит испытующе поглядела на нее.

— Новый сосед. Ты увидишь. — Она помахала рукой. — Спасибо, дитя мое. А у меня еще полно дел сегодня.

Вирджиния удивленно покачала головой. Новый сосед? Она опустила глаза на стопку писем в руках и собралась было просмотреть их в поисках незнакомой фамилии, но тут лохматый щенок радостным лаем отвлек ее внимание.

— Мичел! Ах ты, подлиза! — Улыбаясь, она наклонилась, чтобы потрепать за уши маленького резвого спаниеля, прыгающего у ее ног. Но щенок ни на миг не оставался спокоен, он возбужденно подпрыгивал, тыкаясь носом в карман ее брюк. — Ты хочешь печенья? На, получай! — Щенок тут же проглотил угощение, и только после этого она смогла потрепать его шелковистую шерсть между ушами. — Значит, ты тоже скучал? О, да ты вырос на целый фут! Тебя уже и щенком больше не назовешь…

— Джин!

Подняв глаза, она увидела молодую женщину, приближающуюся к ней с грудным ребенком на руках, вцепившимся своими ручонками в ее длинные каштановые волосы.

— Трейси! Привет!

— А я вижу, тебя уже поздравляют с приездом.

Джин улыбнулась ей.

— Мичел такой милый. Хотя он не так очарователен, как твоя малютка. — И она протянула палец восьмимесячной девочке, которая, быстро отпустив материнские волосы, тут же устремилась к новому объекту. — Как поживаешь, Дженни? Ты сегодня такая хорошенькая!

— И ты сегодня чудесно выглядишь, — сказала Трейси, оглядывая Джин. — Как твоя поездка?

— Просто великолепно! — Джин достала почту и сунула ее в широкий карман платья Трейси. — Я там сделала массу снимков. Принесу их, как только проявлю.

Разговаривая, они дошли до крыльца дома и остановились.

— Хочешь выпить чего-нибудь холодненького? День будет жаркий.

— Спасибо, но у меня еще полно дел.

— Успеешь, — возразила Трейси и, помолчав, вдруг спросила: — А ты видела его?

Джин оторвала взгляд от вертевшегося под ногами щенка.

— Его?

— Ну да, того нового парня.

— Миссис Смит только что упоминала о нем. Что он из себя представляет?

— Погоди, увидишь. Сосед особенный, таких у нас еще тут не было. Ты знаешь, он ведь купил дом Хилтона.

— Дом Хилтона?

— Ну да. Помнишь, тот, что пустовал столько месяцев?

— Да. — Она тут же представила себе дряхлого старика с седой бородой, чей облик гармонировал со старинной постройкой, расположенной в самом дальнем конце улицы. — Господи, да он же был выставлен на продажу еще с тех пор, как я приехала сюда. И что он собирается с ним делать?

— Говорят, намерен его восстановить.

Образ соседа в ее воображении тут же изменился: он предстал перед ней в виде средних лет джентльмена с толстой чековой книжкой.

— Он что, миллионер, который хочет иметь загородный дом? Ведь нужна куча денег, чтобы привести все в порядок.

— Ходит слух, что он собирается восстановить его своими руками.

— Неужто?

Образ снова изменился: на сей раз это был загорелый мускулистый рабочий.

— Он что, строитель?

— Увидишь, — снова загадочно ухмыльнулась Трейси. — Ну, пока.

— Пока. — И она, задумавшись, продолжила путь. — Узнаю свой тихий городок, — пробормотала она. — Все прямо-таки переполошились, увидев новое лицо.

До следующего дома на этой улице было неблизко. Джин шла, вдыхая прохладный утренний воздух, аромат свежеподстриженной на газонах травы, и на душе ее было светло и радостно. В детстве она всего три года прожила в маленьком городке, подобном этому. Особенный здешний воздух по утрам задевал в душе какую-то чувствительную струнку.