Николай Платов

Домой

Предисловие

Данным произведением я не причисляю себя к экспертам, а также к умудрённым жизненным опытом мужчинам. Рассказ писался на основе изученных материалов, связанных с его тематикой (воспоминания участников и свидетелей, документальная видеохроника). Прошу прощения за какие-либо неточности.

Здоровья и мира тем, кто вернулся и дождался. Душевного покоя тем, кто продолжает ждать. И вечная память оставшимся…

Домой

Лена стояла перед экраном и переключала каналы. Новости, новости, новости.

— Леша запретил смотреть новости, — вспомнила она, улыбнулась и выключила телевизор. Проходя на кухню, остановилась у зеркала и начала оценивающе осматривать себя с разных сторон. В глаза бросался округлившийся живот. Там, внутри, уже во всю буйствовал и готовился появиться на свет маленький человек. Лена улыбнулась и погладила его.

— Ну, в общем, совсем не изменилась. Только грудь. Но Лёша точно оценит это изменение.

От этой мысли на неё нахлынула такая приятная волна воспоминаний: он всегда восхищался ее телом, как в первый раз.

— Скорее бы уже вернулся, — прервала она свои мысли.

Ароматный зелёный чай, старое уютное кресло на лоджии. Через открытое окно грели лучи весеннего солнца, доносились звуки поющих птиц, перемешанные с гулом автомобилей… Лена села в кресло, сделала глоток и открыла книгу.

Алексей бежал по коридору. Его переполняла дикая радость. Он ощущал себя школьником в последний учебный день перед каникулами. Заканчивали оформлять документы, а, значит, его командировка тоже подходила к концу. «Домой! Домой! К Ленке! Интересно, как она изменилась? Посмотрим, посмотрим», — Алексей улыбнулся от этой мысли. Он старался выглядеть серьёзным, как положено офицеру, но ему это не удавалось. Да и как? В голове только и мысли, что о доме…

Лента из БТРов, БМП, грузовиков вытянулась в готовности к движению по горному серпантину. Командиры кричали, отдавая приказы. Водители осматривали своих «железных монстров».

Алексей окинул взглядом выстроившихся бойцов. Он догадывался, что это его последний выезд перед возвращением домой. «Однако с нашей бюрократией можно застрять здесь еще надолго», — пронеслась у него мысль. Осматривая своих бойцов, командир старался запечатлеть в памяти каждого из них. Он гордился своей причастностью к тому, что прежде запуганные мальчишки превратились в мужчин, освоив ненужное «в другом мире» ремесло — «воевать». В этих краях он также обрел свой первый военный опыт.

Алексей посмотрел по сторонам. Все подразделения начинали рассаживаться по машинам. Он бросил взгляд на голубое, весеннее небо, на вершины завораживающих гор, на бойцов, и, глубоко вздохнув горный воздух, перемешанный с пылью и выхлопными газами, выкрикнул:

— По машинам!

Колонна медленно ползла по серпантину. Бойцы, облепившие боевые машины, всматривались в каждый куст, в каждый пригорок, в каждый валун: во всё, что могло таить опасность. А опасность здесь таило всё. Солнце ярко светило и начинало припекать. Растительность, проснувшись после зимы, набрала такие яркие тона, что рябило в глазах. Колонна, как червь, извивалась по дороге, то растягиваясь, то сжимаясь. Алексей задумался, почему колонна ассоциируется у него с червяком, а не со змеёй. Видимо, потому что червяк более уязвим и медлителен. Такими же уязвимыми и беспомощными становятся даже самые боеспособные подразделения в страшных обстоятельствах войны, кому-то очень выгодной. Здесь для врага ты — не человек. Но страшнее не быть человеком для тех, за чьи интересы воюешь.

Машины ревели и выпускали клубы черного дыма. Алексей прекратил мрачные рассуждения и переключил мысли на воспоминания о доме, где тоже уже во всю разгоралась весна. Представил, как стоит с букетом цветов возле двери их квартиры и нажимает на кнопку звонка. Как Ленка в уютном домашнем костюме, красивая и нежная, распахнув дверь, начинает кричать от радости, кидается на него…

— Хотя нет, не нужно цветов, лучше что-нибудь вкусное… И шампанское… Эх, нет, ей же нельзя шампанское…

Неожиданный взрыв в начале колонны оборвал его мысли. В тот же миг все начали спрыгивать с брони. Алексей бросил взгляд влево, в начало колонны и увидел, как первая БМП, объятая огнём, медленно ползла по дороге, башня двигалась, и ствол выплёвывал языки пламени. Значит, экипаж, ну, по крайней мере, кто-то из них ещё жив. Яркая вспышка в кустах справа поставила точку в жизнедеятельности машины. Башня замерла. БМП запылала ещё сильнее. Чья-то рука изнутри откинула люк, но никто не вылез. Всё.

Алексей, прижавшись к земле, начал отпускать короткие очереди. Он ничего толком не мог разобрать. Пыль, дым. Взгляд по сторонам: машины взрывались одна за другой. Кто-то мастерски их выбивал. Много бойцов уже лежали вокруг в разных, неестественных для живых людей позах. На ком-то горела одежда. Живые отстреливались лежа и отползали за технику или к оврагу с обратной стороны дороги. Рядом с Алексеем остановился «Урал». Лобовое стекло дырявое от пуль, солдат с окровавленным лицом на руле.

— Это Коля! Ему же всего две недели оставалось, — успел заметить офицер и залез под машину.

Перезарядился. Только сейчас на него нахлынула сильная волна страха и паники. Живот резко скрутило. Ощущение, будто все внутренности свернулись в тугой узел. Алексей осознал, что из всех пережитых им здесь передряг — эта самая серьёзная.

— Колонна грамотно уничтожается. Надо узнать про связь, поддержку с воздуха, подкрепление…

Посмотрел по сторонам: спрашивать некого. Сплошная пелена дыма, огня и пыли накрыла место боя. И опять эта волна страха, страха смерти, скрутила живот ещё сильнее. Медлить было нельзя.

Вдруг у машины, под которой он лежал лопнуло колесо, затем другое. Грузовик накренился. Алексей догадался:

— Снайпер, гад, засёк. Уходить. Куда?! — он оглянулся. — За овраг. Там наши, кто уцелел, ведут бой.

Вдох и резкий рывок, и вот, он уже кубарем катится по склону. Остановился осмотреться. Несколько бойцов все еще отстреливаются. «Моих нет», — с горечью заметил Алексей. Прямо перед собой он увидел командира второго взвода, Санька, облокотившегося спиной на пригорок, с рукой на окровавленном животе. К нему.

— Санёк, Саня, ты чего, что у тебя?

Саша молчит, тяжело дышит, глаза медленно закрываются. Жизнь его покидает.

— Надо осмотреть рану… Где аптечка?! Что делать-то?! — распахивает его куртку. Плавно снимает руку, прижатую к животу. Саша из последних сил открывает глаза. Смотрит спокойным, невозмутимым взглядом. Он уже всё понял.

— Леха, не надо. Всё, — Санёк буквально выдохнул из себя последнюю фразу, а вместе с ней и остатки жизни. Его голова резко упала на грудь. Алексей аккуратно положил тело на молодую, ярко-зелёную траву. Лицо у Саши было спокойное и довольное. Отмучился.

— Страшно представить какую