* * *

Хантер

Эта вечеринка – полный отстой.

Наверное, стоило остаться дома, но в последнее время «дом» превратился в съемочную площадку реалити-шоу семьи Кардашьян. Благодаря трем моим соседкам уровень эстрогена там явно превышен.

Правда, этого вещества и тут, в особняке Теты Беты, чертовски много, но к такому эстрогену мне можно чувствовать влечение. Все мои соседки состоят в отношениях, поэтому прикасаться к ним я не могу.

Ни к одной из этих женщин ты тоже не можешь прикасаться…

Это правда. Из-за добровольно наложенного на себя воздержания мне нельзя прикасаться ни к кому, и точка.

Из чего вытекает вопрос: если в лесу падает дерево, а ты не можешь потрахаться ни с кем на вечеринке в особняке сестринства, считается ли это вообще вечеринкой?[1]

Я обвиваю пальцы вокруг красного пластикового стаканчика, который Мэтт Андерсон, мой друг и товарищ по команде, сунул мне в руки.

– Спасибо, – бормочу я.

Я делаю глоток и морщусь. Пиво на вкус как вода, хотя, возможно, это и хорошо. Неплохой стимул ограничиться одним стаканом. Утренняя раскатка начнется только в десять, но я планирую прийти на арену часа на два раньше, чтобы поработать над «щелчком»[2].

После провального окончания прошлого сезона я поклялся сделать хоккей своим приоритетом. Новый семестр начинается в понедельник, наша первая игра – на следующей неделе, и мотивации у меня полно. Университет Брайара не прошел отбор на национальный чемпионат в прошлом году, и это моя вина. В этом сезоне все будет по-другому.

– Что о ней думаешь? – Мэтт чуть заметно кивает в сторону милой девушки в крошечных шортах и бледно-розовом топе. На ней нет бюстгальтера, и под шелковой тканью видны очертания ее крошечных сосков.

Мой рот наполняется слюной.

Я говорил, что это пижамная вечеринка? Ага-ага, у меня не было секса почти пять месяцев, и я начинаю свой третий курс на вечеринке с едва ли одетыми девушками. Я никогда не утверждал, что умный.

– Она отпад, – говорю я Мэтту. – Давай не тяни.

– Да я бы рад, только… – Он сердито выдыхает. – Она смотрит на тебя.

– Ну, я вне зоны доступа, – пожимаю я плечами. – Так что можешь подойти и сказать ей это сам. – Я добродушно тыкаю ему в руку. – Уверен, в качестве утешительного приза ей тебя хватит.

– Ха! Иди на хрен. Я не собираюсь быть чьим-то запасным вариантом. Я лучше найду ту, кто жаждет переспать со мной, и если это не она, то черт с ней. Я не хочу бороться за женское внимание.

Вот почему мне нравится Мэтт: на льду он бьется до конца, но за пределами арены он очень даже приличный парень. Я играл в хоккей всю свою жизнь и имел дело с товарищами по команде, которые могли увести чужую девушку или еще хуже – замутить с ней за спиной ее парня и даже глазом не моргнуть. Я играл с теми, кто относился к фанаткам нашей команды как к одноразовым вещам, кто делился девушками как «Тик-Таком». Это люди с нулевым уважением и ужасными принципами.

Но в Брайаре мне повезло быть в команде с надежными чуваками. Конечно, в семье не без урода, но по большей части я играю с хорошими парнями.

– Не думаю, что это будет сложно, – соглашаюсь я. – Брюнетка на два часа от тебя уже мысленно чпокается с тобой.

Его карие глаза с благодарностью расширяются, когда он смотрит в сторону соблазнительной девушки в короткой белой ночнушке. Они встречаются взглядом, она краснеет, смущенно улыбается и поднимает стакан в беззвучном тосте.

Мэтт бросает меня, даже не оглядываясь. Я его не виню.

Гостиная заполнена девушками в белье и парнями в пижамах от Хью Хефнера. Я не знал, что вечеринка будет тематической, поэтому надел шорты и белую майку, и меня это устраивает. Большинство чуваков вокруг меня выглядят ужасно нелепо в своих прикидах.

– Тебе тут нравится? – Музыка орет, но я слышу девушку – ту, которая приглянулась Мэтту сначала.

– Да. Тут мило, – пожимаю я плечами. – И ди-джей неплохой.

Она подходит ближе.

– Я Джина.

– Хантер.

– Я знаю, кто ты. – В ее голосе звучит сочувствие. – Я видела игру против Гарварда, когда тот мудак сломал тебе запястье. Поверить не могу, что он это сделал.

А я могу. Я трахнул его девушку.

Но я держу это при себе. Не то чтобы я сделал это умышленно. Я понятия не имел, что это за девушка, когда переспал с ней, а она, по всей видимости, знала, кто я. Она хотела отомстить своему парню, но узнал я об этом, только когда он набросился на меня посреди второй по важности игры сезона – той, которая определяет, кто войдет в «Замороженную Четверку», первую по важности игру университетского сезона. Сломанное запястье было результатом удара о лед. Мудак из Гарварда не хотел мне его сломать, но это случилось и стоило мне участия в игре. Как и нашему капитану Нейту Роудсу, который был дисквалифицирован за драку, когда пытался меня защитить.

Я вырываю себя из прошлого.

– Это был дерьмовый способ закончить сезон, – говорю я.

Ее ладонь ложится на мой правый бицепс. Мои руки в последнее время выглядят огромными, если можно так говорить о себе. Когда у тебя нет секса, сохранить вменяемость можно только благодаря тренировкам.

– Мне жаль, – мурлычет Джина. Ее пальцы мягко скользят по моей голой коже, обжигающе укалывая руку.

Я чуть не издаю громкий стон. Просто охренеть, я настолько озабочен, что у меня встает даже от поглаживания руки.

Я знаю, что должен отстраниться, но уже столько времени прошло с тех пор, как меня касались не по-дружески. Дома мои соседки постоянно меня лапают, но в этом нет ничего сексуального. Бренна любит шутливо ущипнуть меня за задницу или шлепнуть каждый раз, как мы встречаемся в коридоре, но она меня не хочет. Просто она засранка.

– Не хочешь уйти куда-нибудь в тихое место и поговорить или еще что-то? – предлагает Джина.

Я прожил на этой планете достаточно, чтобы понимать, что девушки имеют в виду под «поговорить или еще что-то»:

Первое, это значит, что разговоров будет не так уж и много.

Второе, это значит, что будет много «еще чего-то».

Яснее было бы, только если бы она показывала знак с надписью «ТРАХНИ МЕНЯ!» Она даже облизывает губы, когда произносит вопрос.