Полковник милиции в отставке Григорий Алексеевич Живин не спеша завтракал в своем частном доме, расположенном далеко за городом, и читал газеты, которые жена принесла ему еще прошлым вечером. Обычно, даже если времени не хватало, он все равно сразу мельком просматривал свежие издания и оставлял основательное чтение до лучших времен. Вчера неотложные дела помешали установившейся привычке. Живин смог добраться до постели только к ночи, едва разобравшись в мудреном устройстве своей забарахлившей иномарки. Теперь, за поздним завтраком, он с наслаждением предался любимому занятию, перелистывал хрустящие, пахнущие свежестью газетные страницы.

Живину торопиться было некуда. Он отслужил в милиции больше тридцати лет, в молодости и в зрелом возрасте работал в уголовном розыске и других оперативных службах, последнее десятилетие был на руководящих должностях, а два года назад ушел на заслуженный отдых. Лежать дома без дела было не в его натуре, и он тут же устроился в юридический отдел крупной фирмы, специализирующейся на поставках бытовой химии и всевозможных хозяйственных товаров. Теперь жизнь Григория Алексеевича текла размеренно и спокойно, без суеты и беспокойных ночей.

Однажды он для себя отметил, что долгие годы службы пролетели, как одно мгновение. В его сознании это было словно вчера, когда он, молодой сотрудник милиции, со своей женой и новорожденным сыном приехал из Иркутска в Якутск, где бессменно отработал почти десять лет в городском управлении уголовного розыска.

– Таня, представить себе не могу, как пролетели годы, – сказал Живин своей супруге. – Как один день!

– Значит, хорошо живем, – отвечала ему она. – Когда жизнь в удовольствие, она и течет незаметно. Вот у кого не заладилась, тем кажется, что они в своих страданиях живут целую вечность.

Живин утвердительно покивал в ответ жене, с которой они в любви и согласии прожили не один десяток лет.

Григорий Алексеевич прочитал несколько газет, взялся за последнюю и поморщился. Он не любил желтую прессу за злоязычность и постоянное копание в грязном белье всяческих знаменитостей. Досадуя, что жена опять купила эту вот ненавистную ему газетенку, он принялся быстро перелистывать страницы, и взгляд его вдруг упал на заголовок в рубрике «Страшные истории Якутии»: «На сопке Любви видели призрак».

Сердце отставного полковника милиции тревожно забилось, и он начал читать заметку неизвестного автора:

«Якутск изобилует территориями, где происходят необъяснимые паранормальные явления. Здесь порой можно лицезреть нечто страшное, жуткое.

Одно из подобных мест – так называемая сопка Любви, расположенная на северо-западной окраине города. Откуда взялось это говорящее название сопки, никто толком объяснить не может. Свое имя, скорее всего, она заслужила в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого столетия, когда люди стали массово обзаводиться личным автотранспортом и выезжать парочками на природу. Ведь на телеге или на санях не отправишься на сопку для любовных утех. Наши деды успешно занимались этим делом, не выезжая из города.

В конце восьмидесятых на сопке Любви была изнасилована и убита молодая женщина. Знатоки страшных и гиблых мест города утверждают, что постоянно видят ее в окрестностях сопки и, что примечательно, только в зимнее время. Она в легком белом платьице одиноко голосует проезжающему транспорту, вызывая страх и трепет у водителей и пассажиров».

Живин нервно усмехнулся, встал и прошелся по комнате, не выпуская газету из рук.

«А ведь эти убийства мы же и раскрывали, – думал старый милиционер, пытаясь унять волнение, накатившее на него. – Почти тридцать лет назад. Более четверти века прошло. Это невообразимо. Надо же, как летит время! О призраке в городе заговорили сразу после убийств двух женщин, совершенных с промежутком в полгода. Чей же именно призрак имеют в виду люди, который из двух? Конечно, все это чепуха, выдумка, но слухи упорные, не ослабевают десятилетиями. А вдруг?..»

Опытный милиционер, разумеется, не верил во всякие привидения и призраки, но в последние годы в силу своего возраста он все больше проникался приметами и поверьями. С подобным мировоззрением и возможность существования нечистой силы представлялась не такой уж и фантастической.

Живин отложил газету в сторону, вышел во двор, сел на старенькую скамейку возле завалинки. Воспоминания унесли его к давним событиям, произошедшим в окрестностях сопки Любви.

Григорий Живин, тридцать два года, майор милиции, старший группы уголовного розыска Якутского городского управления внутренних дел по розыску преступников и граждан, пропавших без вести, имел двух верных друзей. Оба они являлись его подчиненными, капитанами милиции. Тимофею Лапину было тогда тридцать лет, Самсону Кириллову – двадцать восемь.

Это была поистине настоящая мужская дружба, которой они оставались верны уже долгие годы, хотя вместе отработали не более пяти лет. Позже судьба разбросала их по разным милицейским подразделениям. В то время друзья не только работали единой командой, но порой и отдыхали вместе после тяжелых дней и бессонных ночей, проведенных в поисках преступников.

Однажды, отмечая День советской милиции в каком-то непрезентабельном ресторане, расположенном на окраине города, Кириллов не рассчитал своих сил, немного перебрал и весь вечер заплетающимся языком повторял один и тот же тост: «За нас, за танкистов!» В тот вечер действительно выяснилось, что все трое друзей, каждый в свое время, отслужили в танковых войсках. С тех пор у неразлучной троицы появилось коллективное прозвище – три танкиста. Друзья не обижались на шутку, наоборот, гордились своим новым титулом.

Первым на пенсию вышел Лапин, вскоре наступила очередь Кириллова. Через два года подал в отставку и сам Живин. Находясь на заслуженном отдыхе, старые опера не утратили связи, нет-нет да и встречались, чтобы поговорить по душам, вспомнить былые будни, за приятной беседой пропустить пару-тройку рюмочек настоящего коньяка, который всегда томился в подполье у Живина в ожидании дружественной встречи.

Летом 1988 года в Якутске пропала молодая девушка по фамилии Процко. Звали ее красивым именем Олеся.

Она приехала с Украины на заработки, временно поселилась у родственников. Девушку приняли на хорошую работу, получала она довольно приличные деньги и в общем-то была довольна своей жизнью.

Однажды Олеся вместе с другими сослуживцами была приглашена на вечеринку по случаю дня рождения начальницы отдела кадров. Именинница жила в каменном многоквартирном доме, стоявшем в центре Якутска, звали ее Натальей Поликарповной. Была она женщиной строгих правил. Все, в том числе и сам директор, ее побаивались. Именно она практически и руководила предприятием, расставляла на ключевые посты своих людей.

Неизвестно почему, но Олеся пришлась по нраву этой строгой даме, и та назначила ее, молодого специалиста, на должность, о которой сотрудники, отслужившие несколько лет, только мечтали. То обстоятельство, что Наталья Поликарповна пригласила в гости новенькую, проработавшую без году неделю, говорило о многом. Люди, не приглашенные на вечер, тихо шептались об этом в кабинетах. Мол, никак у хозяйки появилась новая фаворитка.