Елизавета Огнелис, Мусин Ринат

Балин. Сын Фундина. Государь Мории

Предисловие

Наверно, надо поведать предысторию этого романа.

В 1999 году я устроился наладчиком в литейный цех завода «Мотордеталь». Примерно в то же самое время начал серьезно так писать. То есть для начала выбросил все свои тетрадки со школьными и студенческими потугами (о, это был тот еще позор!), и начал с маленьких коротеньких рассказявок. Первый же рассказик «Черный рыцарь» взял наш местный региональный конкурс с пафосным названием «Золотое перо России», а второй («Кошачья любовь») — опубликовали в местной желтой прессе, тоже взял какое-то место в местечковом конкурсе «Рассказы о животных».

Преисполненный уверенностью, к 2003 году я решился таки снова попробовать себя в более-менее крупной прозе. А завод, особенно крупный, металлургический — это место очень громкое. Там разговаривать по сути невозможно. Зато можно много и прекрасно думать… К тому времени я просто бредил Толкиеным, Братством Кольца. Сильмариллион был прямо настольной книгой. Вот тот момент, когда Братство идет по Мории, стоит и ночует в зале Мазарбул, принимает бой около могилы Балина… а перед этим находит книгу, разрубленную и грязную, в которой идет хронология о походе гномов в Морию… блин, как мне хотелось ее тоже прочитать.

К тому времени по Толкиену создавалась куча фанфиков, я их жадно искал в книжных магазинах. Но в основном это были эльфы. Эльфы и эльфы, и еще раз эльфы. Иногда орки. Да где же гномы? Да ешкин крот!

И вот тут я решил написать. Восстановить, так сказать, справедливость…

Тем более, однажды в ночную смену — меня послали вглубь цеха, поискать запчасти к нашим станкам, на которых мы работали. И, скажу вам, это было Впечатление. С большой буквы. Я шел с фонариком по железной пыли, оставляя после себя глубокие следы, и видел гигантские площадки, уставленные оборудованием — огромным, непонятным и даже зловещим. Брошенные станки и приспособления, спутанные канаты и провода, перекошенные стенды и разбитые лампы. Разбросанные, сломанные инструменты. Там, далеко — кипел железный бой, лилось железо, ревели токарные, били молоты — а у меня тут, в заброшенном «закутке», размером примерно километр на двести метров — просто какое-то заброшенное безумие, особенно сказочное при свете маленького фонарика.

Когда я вышел оттуда, то понял, что побывал в Мории. Когда то невероятно сказочной, богатой и непонятной стране. Оставленной, почти забытой, и не по своей воле.

Я зашел к мастеру, чтобы отчитаться о находках, и увидел на стене список работяг нашей смены. Их было пятьдесят три. И тут внезапно до меня дошло, сколько гномов пошло с Балиным отвоевывать древнее царство. Словно бы увидел их, вживую, побывал там, в сказочной реальности. Ощутил их гордость, надежду, печаль, безысходность и ярость.

И начал писать. Написал месяца за три. Потом правили, года два, наверно. А потом позвонил (или написал?) старый друг из Лениздата и предложил опубликовать, на бумаге. Сначала планировали вставить в серию, но в итоге выпустили отдельным изданием.

Так появился Балин, государь Мории. Правда, под другим названием, «Повелитель Мории». Все предисловия о Мотордетали и работягах из печатного романа убрали, естественно.

Иногда мы шутили: фэнтезийный фанфик про царя-пролетария.

Но, по сути дела, это ничего не меняет.

Перед вами повесть о Балине, сыне Фундина, государе Мории.

Надеюсь, вам понравится.

Глава 1

Многие из ныне живущих не знают, кто такие гномы. Если остановить случайного прохожего, и спросить об этом, то обычно услышишь в ответ:

«Гномы? Конечно, знаю! Маленькие, злобные леприконсы — сторожат сокровища. Мне по колено, моему сынишке по пояс. Говорят, если гнома поймать, то можно сорвать большой куш золотом. Но не советую связываться — это кровожадные твари, хитрые, с большими кривыми зубами».

Или:

«Гномы? Да-да, гномы… Маленькие и милые, непоседы с мягким сердцем. Недоверчивые, потому что люди их слишком часто обманывают, но способные на большую и преданную дружбу. Топоры? Да бог с Вами, какие топоры, они вечные труженики».

На самом деле гномов сегодня мало, меньше чем эльфов. А те, которые остались — на самом деле маленькие и скрытные. Иногда их даже путают с домовыми, что в корне неверно. Чтобы выжить в современном мире сегодняшним гномам приходится либо прятаться, либо становиться сродни упырям — безжалостным и кровожадным.

Много-много лет назад вы вполне могли встретить на улице настоящего гнома. Конечно, они были невелики ростом, но широки в плечах. Самые высокие едва достигали пяти футов. Все они носили пышные и длинные бороды, которые нередко затыкали, заплетенные косами, за пояс. В глазах гномов светилась честь и отвага, мудрость и знания были им не менее доступны, чем эльфам — истинным детям Эру. Народом они были всегда немногочисленным и очень дружным. Разговаривали в своем кругу только на древнем тайном языке, который кроме них никто не знал, даже Валары, за исключением разве что Ауле — Создателя гномов, которого сами гномы зовут Махал.

Гномы и люди редко уживаются между собой. Еще труднее найти общий язык гному и эльфу. Хотя в последнее время и не было замечено никакой вражды или споров между этими двумя народами, скорее всего это можно списать на их малочисленность и скрытный образ жизни. В древние же времена они враждовали друг с другом, и зачастую дело доходило до кровопролития. Считается, что эту вражду заложили Элу Тингол и царь Ногрода. Они вместе сотворили и по отдельности возжелали Ожерелье Гномов — Наугламир, с вплетенным Сильмариллем. Это послужило причиной одного из самых печальных деяний Древности — битвы в Тысяче пещер, закончившейся смертью многих великих эльфов и гномов.

Конечно, неприязнь между двумя народами возникла гораздо раньше, потому как праотцы Подгорного народа были созданы нетерпеливым Ауле первыми, но первородство всегда приписывалось эльфам, как первым Пробужденным. Неосторожные слова Элу Тингола: «Как можете требовать что-то от меня …чья жизнь зародилась… за бессчетные годы до того, как пробудились ничтожные предки сплюснутого народца?» — стали той каплей, которая переполнила чашу гномьего терпения. Кровавым оскорблением застыли они в сердцах гномов на многие века. Вопросы первородства, как и земельные тяжбы, могут тянуться столетьями и принимать странные формы.

Междоусобица, вероятно, продолжается до сих пор. А ведь ни гномы, ни эльфы не приемлют Моргота и слуг его, но кровь, пролитая в Тысяче пещер, не раз играла немаловажную роль в темных