Коттеджный поселок Арефьево, где жил председатель правления Коминвестбанка Артем Абрамян, находился в тридцати пяти километрах от Москвы.

Киллер второй день наблюдал в бинокль из ближней рощи за его домом. Попасть на охраняемую территорию было не простым делом: охрана у ворот внимательно осматривала въезжающие машины. Отход после стрельбы стал бы еще затруднительнее.

Роща стояла на взгорке, и в оптический прицел виден дом Абрамяна. Между ним и бетонной оградой поселка располагались еще два участка. Здесь строились недавно, деревья и кусты рядом с коттеджами вырасти не успели, и поэтому киллер мог наблюдать, как вечерами пожилой банкир прогуливается с собакой возле дома, о чем-то переговаривается с соседями. Снайперская винтовка отсюда бы достала, но риск промаха был слишком велик, поскольку заходящее солнце било в глаза стрелка: банкир совершал моцион за домом, там, где еще светило солнце. Стрелять же со стороны заката и вовсе не возможно: оттуда, из низины, вообще ничего не увидишь — ни банкира, ни его собаку. К тому же за объектом постоянно ходили охранники, время от времени заслоняя его собой, как и положено телохранителям.

А рисковать нельзя — потом вообще не подступишься: в Коминвестбанке Абрамяна стерегли с особенным рвением.

Можно было, конечно, прорваться во двор на машине, поднять стрельбу, как в некоторых современных боевиках с пальбой и всевозможными компьютерными эффектами. Но киллер предпочитал старые боевики, где все операции хорошо продуманы, а роли всех исполнителей — тех, кто работал, и тех, кто отвлекал, — профессионально поставлены режиссером или скопированы из полицейских протоколов. Но он всегда работал один. Помощники только мешали.

У него на все про все было только три дня. В кармане лежал обратный билет, и задерживаться опасно: кое-кто мог хватиться, что он слишком долго пропадает, а потом по срокам связать акцию с его отсутствием именно в это время.

На второй день он обратил внимание на белый «рафик» с надписью «Деликатесы с доставкой на дом» и номером телефона фирмы. Автомобиль приезжал в Арефьево каждый день, не слишком задерживаясь возле ворот. Сегодня киллер решил к нему приглядеться как следует. «Рафик» катил от дома к дому, то останавливаясь возле калитки, то въезжая на участок, и всякий раз из него что-то выгружали. Встал он у коттеджа Абрамяна. Из «рафика» вынесли несколько коробок — похоже, с продовольствием. Одна из коробок упала, оттуда вывалились несколько упаковок с фруктовым соком.

Киллер спустился с дерева, сбежал в низину, где его ожидал подержанный «опель» серого цвета, и еще издали увидел возле «опеля» двоих парней, неизвестно как появившихся в этой роще в столь неподходящее время. Они пытались вскрыть переднюю дверь со стороны водителя. Только вас мне не хватало, подумал киллер. А впрочем, напротив… Как раз вы, ребята, вовремя… Если есть какой-нибудь святой — покровитель наемных убийц, именно он вас мне послал. Главное, чтобы не было шума. Не останавливаясь, он навернул глушитель на ствол пистолета.

— Эй, мужики, какие проблемы? — негромко спросил он, подойдя к незнакомцам достаточно близко, чтобы понять, чем они еще вооружены кроме отмычки.

Парни вздрогнули, обернулись. В школе они учились, арифметику проходили и потому без труда установили свое двойное численное превосходство. А телосложение объявившегося владельца машины только прибавило им уверенности в себе.

— Твоя тачка? — поигрывая фомкой, спросил ближний к киллеру, более рослый. У второго, стоявшего за машиной, в руке, похоже, появилось нечто посерьезнее. Может, даже «макаров». С него и начнем, решил киллер, остановившись в нерешительности.

— Кончайте, мужики, — сказал он. — Не моя тачка. Меня хозяин убьет.

Он не врал. Тачка действительно была не его, он угнал ее из одного из московских дворов специально для проведения этой акции и даже подумывал, не поставить ли машину на место, когда все закончится. И поскольку он говорил сущую правду, то произнес эти слова вполне убедительно. Так убедительно, что второй тоже вышел из-за машины, с интересом уставившись на хлюпика, доказывающего свое право на иномарку. В руке он действительно стволом вниз держал «макаров».

К употреблению готовы, подумал киллер. Но может, захотят сказать последнее слово?

— А ты что здесь делаешь? — продолжал надвигаться тот, что с фомкой, стараясь зайти сбоку либо сзади.

И это нам на руку, усмехнулся про себя киллер, отступая.

— Вы чего… — сказал он тихо. — Я же говорю — не моя машина! Он мне голову оторвет! — И для большей убедительности сделал вид, что споткнулся со страха, оглянувшись при этом назад.

Они засмеялись и начали приближаться теперь уже безо всякой опаски.

— Не оторвет, — отозвался тот, что с фомкой. — Ты уже деревяшка. Типа Буратино. А деревяшкам головы уже не отрывают.

— Их отпиливают, — хохотнул второй.

«Ну вот ты и произнес последнее слово. Оно же и последнее желание — отпилить мне голову».

А вслух киллер добавил негромко, под нос:

— Ну что ж, пришла пора попрощаться.

— Чего-о? — протянул тот, что с «макаровым». — Ты что там бубнишь?

— Прощаться пора, — повторил киллер, моментально выхватив свою «беретту» из кармана. Этому он учился не один день и не один год, глядя на экран, где крутил старые вестерны вроде «Великолепной семерки». И даже находил, что это получается у него быстрее, чем у киногероев.

Первая пуля попала в середину лба тому, что сжимал «макаров». Киллер сделал небольшую паузу, смотря в глаза второму — изумленному, посеревшему, выронившему фомку на траву. Пусть сначала как следует проникнется, подумал киллер, держа его под прицелом и наблюдая, как изумление сменяется ужасом, как при этом парень зевает разинутым ртом, так и не успев ничего сказать. Только мимикой выразил нечто вроде униженной мольбы. Пуля тоже попала ему в середину лба, и он упал в траву лицом вверх.

А кстати, вот же они, кандидаты в исполнители предстоящего убийства, рядышком, на месте, удовлетворенно хмыкнул киллер, садясь в «опель».

Он гнал машину на высокой скорости, но только возле кольцевой дороги увидел белый «рафик». Тот самый, развозящий деликатесы. Киллер пристроился к нему сзади. Какое-то время ехал следом, наблюдая, не следят ли за ним самим.

Кажется, было чисто. Киллер проследил, куда въехал «рафик», — это был аккуратный двор с тополями где-то в Тушине. Из фургончика вылезли двое — мужчина и женщина — и вошли в подъезд. Он решил тоже остановиться где-нибудь неподалеку и переночевать в машине. Не на улице же — не дай бог, менты привяжутся.

Но сначала он позвонил из автомата по тому номеру, что был написан на борту «рафика»: а вдруг они завтра никуда не собираются?

— Вам кого? — спросил мужской голос.