Сергей Мельников

Активировать синхрофазодром!

Как-то раз доктора физико-математических наук Станислава Александровича пригласили консультантом на съёмки фильма. К самому Началóвскому! Станислав Александрович оробел как-то: такая знаменитость, звёзды всякие, кумиры всего Союза снимаются, хотел отказаться, но уговорили.

***

– До-сто-вер-ность! – вещал Началóвский – Я не могу потерять доверие зрителя. Вы, СтанСаныч не волнуйтесь. Там всего пара сцен про учёных. Посмотрите там на эти ваши синхрофазодромы, похожи или нет.

– Синхрофазотроны, если позволите, – смущённо поправил Станислав Александрович мэтра.

– Ну вот видите, – воссиял фарфором Началóвский – вы уже работаете, и совсем не страшно.

Согласился.

К первому съёмочному дню реквизиторы под руководством научного консультанта собрали испытательный стенд. Один в один с институтским.

– Вот! – гордо продемонстрировал его режиссёру Станислав Александрович – абсолютно достоверно, как вы и хотели.

Началовский окинул взглядом серую стенку с редкими тумблерами и стрелочными индикаторами.

– Хммм а такие штуки стеклянные, как колбы, а внутри спиралька где? – в голосе режиссёра сквозило разочарование

– Лампы? Они внутри

– Надо сделать, чтобы они были снаружи!

– Но так не бывает!

– Как не бывает? А в "Красном атоме" Дырьева эти лампы были снаружи

– Халтура – обиженно буркнул Станислав Александрович

– Красиво – возразил Началовский. – а что это за стрелочка? – постучал он ухоженным ногтем в индикатор?

– Барометр

– А это? – перешёл он к следующему окошку

– Датчик Невзорова

Началовский развернулся на каблуках к своему консультанту. Руки сложены за спиной, нижняя губа капризно надута.

– Голубчик, а где же телевизоры с зелёной молнией?

– К-какой м-молнией – по интонации Станислав Александрович понял, что его карьера научного консультанта Мосфильма сейчас закончится.

– Милейший СтанСаныч. Кто из нас научный консультант? Это вам лучше знать, как они называются. Такие круглые экранчики с сеточкой и там зелёная молния прыгает.

– А-а, вы наверное осциллограф имеете в виду… Но вы же, товарищ режиссёр, про метеорологов снимаете, они таким прибором не пользуются.

– Да? Хмм – Началовский задумался – а что им меряют?

– Измеряют. Точнее, отслеживают колебания. Частоту

– Что-то товарищ консультант заговаривается, – горячо зашептал на ухо Началовскому его ассистент. – колебания – это про волны. Представьте: море, шторм, отважные советские учёные осциллографом меряют колебания. Надвигается девятый вал, но это не останавливает тружеников науки…

– Да-да-да – взмахом руки Началовский останавливает полёт фантазии своего ассистента – как сейчас вижу эту сцену: мужественное бородатое лицо учёного, чуть освещённое зеленоватым отблеском прибора… Волны бьются в иллюминаторы, палуба колеблется… Прекрасно, прекрасно! Ну вот, Станислав Александрович, а вы говорите, не пользуются.

Станислав Александрович в отчаянии, но делает ещё одну попытку переубедить:

– Вы не поняли, не те колебания, электрические, пики…

– Пики… А это интересно – прерывает его режиссёр и поворачивается к ассистенту: – Митенька, голубчик, запиши в блокнотик. Когда будем снимать фильм про альпинистов достать этот… Осциллограф. Пики мерять.

– Измерять. – еле слышно всхлипывает консультант.

Началовский обнимает его за плечи:

– СтанСаныч! Дорогой ты мой человечище! Что бы мы без вас делали! Да мы такой с вами фильм снимем! Ленинская премия, не меньше! Давайте быстренько реквизит переделаем: лампы, осцил…лограф и все такое. Митенька, найди ещё рычаги такие, с хромированными шариками. После "Иван Василича" должны были остаться, их там много было. Ага, всем спасибо, съёмки переносятся на завтра.

***

В день премьеры все кинотеатры страны были переполнены. Ушлые спекулянты втридорога толкали билетики опоздавшим, а в тёмном зале под стрёкот кинопроектора люди с замиранием сердца смотрели на экран. Там отважный советский метеоролог со шкиперской бородкой на колеблющейся палубе научного корабля дёргал за подозрительно знакомые хромированные рычаги. Во мраке таинственно мерцали оранжевым светом лампы. Шторм усилился. Огромная волна, высотой с новомодную хрущёвку, нависла над кораблём, готовясь обрушить на утлое судёнышко тонны студёной воды. Учёный бросается к осциллографу, пристально вглядывается в колебания полоски и её зелёный свет бросает отблеск на мужественное лицо героя, подчёркивая его чеканный профиль. Когда зажгли свет, зрители аплодировали стоя.

А Станислав Александрович в день премьеры напился. До противофазы.

– Осциллографом… Альпинисты… Пики… Меряют… – всхлипывая, жаловался он милиционерам и размазывал слёзы по лицу

– Пики, пики – утешали его милиционеры по дороге в вытрезвитель – и трефы, и буби тоже меряют.

А Началовский собрал все союзные премии и даже какую-то международную.

***

Через пару месяцев мэтр советского кинематографа, уже лауреат Ленинской премии, приступил к съёмкам фильма о трудовых буднях альпинистов. Позвонил Станиславу Александровичу, но, только тот услышал в трубке медовое "СтанСаныч, дорогой!", сразу заперхал и хриплым голосом ответил:

– Тут такие не живут, умерли, ушли во цвете лет – и поспешно положил трубку.

А после никому про свою работу консультантом не рассказывал.

– Не получилось – говорил, – другого пригласили. Не пришёлся ко двору, понимаешь.

С. В. Мельников