Книга, которую вы держите в руках, не научный труд в строгом смысле этого слова, а скорее результат некоего нового опыта. Опыт этот состоял в том, что автор на несколько месяцев погрузился в чтение специализированных журналов по зоологии, а затем, вынырнув из этого чтения, написал своего рода отчет. Итак, что новенького узнаём мы сегодня о животных в дополнение к тому, что нам уже известно? Что мы стремимся понять? Что еще осталось неоткрытым? И почему моя кошка валяется на клавиатуре моего компьютера всякий раз, когда я хочу им воспользоваться?

«Будучи более сложной, чем какая-либо другая наука, в силу многочисленности и многообразия материала и тематики, а также больших различий в подходах — как в общем плане, так и в деталях — зоология в своем историческом развитии представляет собой, может быть, самое точное отражение развития человеческой мысли вообще», — писал великий натуралист Арман де Катрфаж в журнале «La Revue des Deux Mondes» во вступлении к сериальной статье «Новые тенденции в зоологии». И хотя написал он это в 1857 году, данный тезис совершенно не утратил своей актуальности.

Со времен Аристотеля и вплоть до последней статьи в «Journal of Economic Entomology», со времен «естественной истории» Плиния и до самых недавних открытий относительно зубов нарвала, опубликованных в «Journal of Fish Research», зоология постоянно расширяла свою «территорию» — так что сегодня уже трудно различить ее четкие границы. Изучением жизни во всех ее проявлениях занимаются сотни тысяч исследователей, в очень серьезных журналах публикуются тысячи статей по этим вопросам. Дарвин возводится на пьедестал. Однако все это обескураживает миллионы читателей, поскольку, признаться, результаты современных исследований по зоологии сегодня мало кого волнуют — ну кроме, может быть, описания какого-нибудь недавно открытого крупного млекопитающего (событие в наши дни чрезвычайно редкое!), летнего «наплыва» медуз или телерепортажа о шествиях пингвинов. Слишком сложно, слишком далеко от нас. С некоторых пор зоология превратилась в некое подобие огромного железнодорожного состава, идущего полным ходом по ночам (удачная метафора, принадлежащая Франсуа Трюффо).

Вот и возникла у меня смелая мысль просто- напросто попытаться разобраться во всем самому. А главное — сделать это весело. Военный корреспондент едет на фронт не за тем, чтобы писать ученые статьи о стратегии воюющих сторон, а для того, чтобы описать наиболее интересные и характерные моменты военных действий. Читатель не найдет в этой книге глубокомысленных обзоров главных направлений исследований в области зоологии, нет тут и фраз типа «Эндокринные модуляторы являются объектом многочисленных трудов по герпентологии (изучение рептилий и амфибий)» или «Этология изучает общественное поведение животных как в общем, так и в сравнительном аспектах». Здесь собраны прежде всего забавные случаи и любопытные истории, связанные с современными научными исследованиями.

Укус бегемота, жесткость скарабея, падение кошки, алкогольное опьянение слонов или свобода воли у мухи являются вполне актуальными темами: о них мы будем говорить обязательно. Статья о переломе плечевой кости у лам и анатомическое исследование почек тапира — совершенно упоительная научная литература: мы непременно остановимся на этом, хотя бы вкратце. Мы также сделаем обзор открытий хитроумных естествоиспытателей, которые подробно исследовали память у гусениц и бабочек. Жаль вот только, что результаты испытаний нейролептиков на хорьках остались в сфере закрытых научных публикаций.

Из-за нехватки места в нашу книгу, к сожалению, не удалось включить новые данные по ласточкам, морским конькам, моллюскам литоринам, а также по морским паразитам. И все же на этих страницах обитает значительная часть животного мира вплоть до утконоса, укус которого (или он клюет?) не так уж безобиден, как можно подумать. Ну и наконец следует отметить довольно регулярные упоминания о девятиполосном броненосце (Dasipus novemcinctus) — по причинам почти от нас не зависящим.

На сегодняшний день описано 1,5 миллиона биологических видов — как животных, так и растений. И каждый год этот список удлиняется еще на много тысяч пунктов (в 2006 году на 16 969). Самым многочисленным классом являются насекомые, которые лидируют с большим отрывом: около миллиона видов. А всего их количество, по мнению некоторых ученных, может достигать трех миллионов! За ними идут паукообразные (пауки, скорпионы и другие милые зверушки) — 70 тыс. видов, моллюски (тоже 70 тыс.), позвоночные (59 тыс., в том числе и человек), ракообразные (40 тыс.), а также множество различных видов червей. Благодаря огромному удельному весу насекомых в живой природе мы вынуждены были посвятить им почти половину объема книги.

Стоило бы, наверное, устроить большой словесный фейерверк, чтобы достойно осветить животное царство и его чудеса. Животные — не наши друзья, они — наши братья. Как и мы, они являются результатом сотен тысяч лет эволюции. Как и нам, им удалось отвоевать себе нишу на этой планете. С той лишь небольшой разницей, что наша ниша становится что-то чересчур уж обширной и угрожающей для «братьев наших меньших». К настоящему моменту человек (Homo sapiens) остается единственным животным, который пишет книги о других животных. И пусть это мирное занятие не дает ему особых преимуществ в плане эволюции — оно хотя бы вполне безопасно для окружающей среды. Поэтому мы надеемся, что еще одна попытка в этом направлении развлечет читателей, хотя бы некоторых. Во всяком случае, результат наших трудов в конечном счете направлен на то, чтобы подпитать разных там книжных червей, которым мы желаем заранее приятного аппетита.

Автор выражает горячую благодарность г-же Катрин Пёш за предоставленные ею неоценимые сведения по фауне севера Анжу (Франция).

Говорят, пьяному человеку мерещатся розовые слоны. Человеку же трезвому видятся слоны пьяные — он без конца твердит, что слоны любят спиртное и в африканской саванне подчас можно наблюдать этих величественных животных, бредущих, сильно пошатываясь. Поскольку в Африке, как, впрочем, и повсюду в мире, бары для слонов достаточно редки (а жаль — только представьте себе слона, стучащего своей изящной ножкой по стойке бара и орущего: «Повтори, шеф!»), то, по-видимому, где-то должен существовать другой источник алкоголя. Некоторые ученые полагают, что, скорее всего, им являются плоды африканской сливы (Sclerocarya birrea) — по-английски «дерева марула» или «нгоунан» на языке бомбара. Или даже — «слоновье дерево». Дело в том, что слоны обожают эти фрукты и способны лопать их в невероятном количестве, а когда эти красивые желтые плоды, величиной с небольшое яблоко, бродят в слоновьем желудке, под воздействием жаркого африканского солнца там вырабатывается этанол, а попросту говоря, этиловый спирт. Поэтому и встает во весь рост перед современной наукой важнейший вопрос: может ли слон разбить себе башку о ствол африканской сливы?