Владислав Мазилов

Любовь в пяти страницах

Утро, Клаус решил начать день с новой жизни. Его терзало одиночество и в тоже время наделяло его жизнь смыслом. Обстановка казалась все та же, но для глаз Клауса была с каждым днем все лучше. За окном был серый пейзаж. Дождь лил уже дня два. Одевшись, он вышел из дома и осмотрелся. Вернувшись за зонтом, Клаус продолжил свой ритуал. Он словно погружался в себя и общался с всевышним. Его монолог перебивался своими же мыслями. Моментами он видел свою жизнь, его не смущали поступки, совершенные в прошлом.

Дорога казалась холстом, по которому он чертил свой пейзаж. Клаус был сообразительным, от того и страдал. Он давно понял ту поговорку:” Меньше знаешь, крепче спишь”. Его мысли втыкали в его душу боль. С каждым днем он понимал, что то, что он знает — не предел. Ему придется мириться со своей головой. В прошлом было много боли и страха, но жизнь шла, и они стали воспоминаниями. Он слушал этот минор жизни. Каждый день являлся загадкой, которую он должен был решить.

У него были друзья, но он больше любил одиночество. Серое небо и темная земля были его музой. В его жизни были жесткие перемены. Он являлся счастливым другом, грустным художником, заботливым человеком.

Дома казались людьми, он старался смотреть на них, но его мозг отворачивал его глаза. Он прочитал очень много книг по психологии и старался воплотить их в жизнь. Но одиночество брало свое.

Новый день не дал новых результатов. Ему написал его друг, он пригласил его погулять. Сказал, что будут еще люди. Клаус не боялся, все же решительность брала верх. Он уже шел с другом. С ними было еще три человека. Две девочки и три мальчика. Они все выглядели уверенными и счастливыми. Клаус все еще боялся смотреть в глаза. Но друг не смущал его, с ним он и общался. Ему пригляделась одна девочка. Она была чуть ниже его, со светлыми волосами и прекрасной фигурой. Ее поведение было стеснительным для него. Открытая и веселая, но он чувствовал с ней родство души.

Нечто схожие было у него с ней. Они были достаточно разными. Она веселая и общительная, он грустный и закрытый. Весь вечер прошел по-дружески.

В душе Клауса была тоска, но с тем же вера, непонятно во что, но он словно увидел, почувствовал любовь. Вся эволюция человечества, он любил всех. День был тот же, и погода была та же. Почему это все с ним происходило? Он задавался многими вопросами, но не получая ответов. Яркий лучик солнца что-то поменял в нем, и о не понимал, что с ним происходит. Клаус знал, что должен был сделать, что должен сделать сейчас. Он начал чувствовать. Дуновение ветра, падающая капля, тепло солнца.

Страдания усилились, но были по другой причине. Словно по пустыне, он бродил по жизни. Пытаясь найти ответ.

Его снова позвал тот друг, Клаус спросил про тех, кто будет с ними тоже. Оказалось, что друг звал его погулять уже с другой компанией. Не почувствовав ничего. Он не захотел идти с ними. Его тянуло к другим. Не объясняясь, он сбросил трубку. Потом снова позвонил, в надежде, что друг скажет номера тех, кто был в тот вечер. Так и было. Он написал каждому и дошел до той, которую чувствовал ближе всех. Он снова почувствовал тепло. Солнце светило ярче в этот день. Тоска не брала вверх. Непонятно, что его так тянуло.

Он просил друга также погулять с теми же людьми. Он просил его, так как сам боялся. Каждый звонок другу был для него испытанием, каждый пропущенный звонок — болью. Для него было неважно, что о нем подумают, что скажут. С каждым днем он все больше узнавал о той самой. Он видел день за днем, холод давал ему чистоту мыслей. Он был на крае возможностей. Прошел месяц или два. Ему было без разницы, его не волновало прошлое, он все хотел быть в настоящем рядом с той самой. Он писал ей. Узнавал о ней, проблемы ее плечь ложились на его. Почему она была нужна ему.

Тоска и одиночество — вот, что соединяло их двоих. Она была таким же человеком. “Когда мне становится страшно, я начинаю царапать свои руки. Пожалуйста, когда такое начнет происходить, возьми их, сожми и успокой меня!”— ее слова били по сердцу. Он видел в ее душе больше тоски, чем в своей. Как такой человек мог быть счастливее, чем он сам. Клаус хотел помочь ей, чем может. Он не хотел той участи, что досталось ему. Он писал ей и писал. Глубина души другого человека его поражало. Он снова учился читать эмоции и мысли другого. Они дополняли друг друга.

Клаус не изменился, нет. Он не стал решительней, он не стал круче. Нет, он искал не такие поверхностные цели. Он не думал о том, что подумают о нем люди. Он искал ответ на вопрос. Человеческая душа его интересовала больше, чем он мог представить. Сущность бытия, открытость дверей. Почему именно так проживает он жизнь. Кто он, в чем его смысл. Неважно, кто и как взаимодействует на этот мир. Все оказались обычными людьми, обычные чувства, эмоции. Космос тянул его выше. Во сне он видел звезды, планеты. Он видел все. Он видел больше, чем кто-либо мог представить. Его завораживала та сущность, что владела этими землями, этим пространством. В любом случае он оставался тем, кем был. Человека нельзя изменить, только его обертку. Он видел, но не мог сказать:” Ты мне нравишься..”. Вам может показаться, что это легко, но жизнь складывается по-разному. Клаус не мог и был отстранен от мира сего. Это не плохо, нет. Все мы люди, и все это обертка.