Маленькая для Шопена

Пролог

МАЛЕНЬКАЯ ДЛЯ ШОПЕНА

Ульяна Соболева

Аннотация

Он не молод, у него страшное лицо, он хромой и очень опасный. Бандит по кличке Шопен, который убил моих родителей, а меня забрал с собой в виде трофея и оставил возле себя как домашнюю зверушку. У меня нет шанса сбежать – потому что он везде меня найдет, он хозяин этого города и моей жизни…Вопреки всему я сумела его полюбить. Но Шопен любить не умеет, только владеть. Если я ему надоем он вышвырнет меня как паршивого котенка…или убьет.

Лихие 90

Альтернативная современность. Автор может чудить

Очень жестокий герой

Сложная героиня

Отношения на разрыв.

Единороги тут даже не блуждают, их кости истлели. Герои шокируют своими поступками.

Пролог

«На каждом дорогие наряды, сверкают серьги и браслеты, дорогие часы. И меня отчего-то взяло зло. Все им ни по чем. Плевать на голодающих детей, на бомжей на улице. Они развлекаются. У них нет проблем. Такие, как я, для них жалкие насекомые. Женщины в роскошных нарядах и мужчины, сошедшие с обложек журналов. У всех надменные, презрительные взгляды. Все смотрят друг на друга с нескрываемым превосходством, а снующих между ними официантов совершенно не замечают. И я вспомнила, как вообще люди смотрели на нас на улице. На меня и моих друзей. Сколько ненависти и ярости в их взгляде. Как будто сиротство и бедность – это какая-то болезнь, как проказа. И я смотрела, как сейчас они поглощают еду с тарелок, как пьют спиртные напитки, едят ложками красную икру, рыбу, мясо. Они сидят, стоят рядом со мной. А еще вчера они бы не плюнули в мою сторону».

Ничья его девочка. У. Соболева

- А мои вещи?

Спросила я, когда мне сказали, что пора выходить.

- А здесь есть твои вещи?

Ехидно спросил Шопен и прищурился, рассматривая меня в красивом костюме и с хвостом на затылке.

- Я думала, что если люди что-то дарят, то это навсегда. Или и это тоже иллюзия?

Продолжает смотреть на меня и стискивать челюсти. Он всегда изучает меня как подопытного кролика, как какое-то насекомое. Словно я под микроскопом, и он препарирует мое тщедушное тельце.

- А какие еще иллюзии у тебя были?

- Ты говорил о моем будущем, о том чему хочешь меня научить…Ты создавал для меня иллюзию семьи.

- Ты не хотела, чтоб у тебя семья, Лиза. Вот именно, что все было иллюзией. Потому что свой шанс ты прозявила. Просрала я бы сказал.

Если Хромой ждет, что я кинусь ему на шею и начну говорить, как я сожалею и чтоб он меня оставил – хера с два. Он сильно ошибается. Я ни о чем его просить не буду.

- Ну значит просрала. И такое бывает. А не боишься?

- Чего мне бояться? Остаться без тебя? – мерзко усмехнулся и мне захотелось вцепиться ему в физиономию.

- Нет, например, что я расскажу кому-то как ты убил мою настоящую семью. Как их по твоему приказу превратили в фарш у меня на глазах.

- Это шантаж?

- Нет. Просто спрашиваю не боишься ли ты.

Шопен осклабился и его глаза нехорошо заблестели. Никогда не любила этот блеск он не сулил мне ничего хорошего.

- Нет, не боюсь. Знаешь почему я не боюсь, Лиза?

Вкрадчиво спросил он и приблизился ко мне. Даже хромота не мешала ему передвигаться как хищнику перед прыжком. И у меня вдруг пронеслось в голове насколько на самом деле страшен этот человек и на что он способен.

- Потому что меня не посадят. У меня есть достаточно денег и связей, чтобы на все что я сделал или сделаю, закрыли глаза. Я могу заставить замолчать кого угодно…И тебя в том числе. Я просто отрежу тебе язык, Лиза. Найду и отрежу язык. На первый раз. Запомни – любого, кто меня предает, любого, кто пытается меня подставить – ждет казнь. Не наказание. Нет. Казнь. И она будет страшной. И если ты думаешь, что я тебя пожалею – ты ошибаешься, потому что единственное, что я презираю в этой жизни – жалость! А теперь пошла в машину!

Я больше не сказала ни слова. Было ли мне обидно? Да, было. Потому что иллюзии все же имелись. И насчет будущего, и насчет того, что я всегда буду рядом с Шопеном. Не знаю… почему-то я так решила, что мы навсегда. Он создал эту иллюзию. Он же ее и разрушил. Я бы сказала разнес в щепки. Вместе с моим внутренним миром, в котором сейчас произошел апокалипсис.

Я бы заплакала, мне очень хотелось. У меня грудину драло так хотелось зарыдать, но держалась изо всех сил. Мои слезы будут означать, что он победил. Что у него вышло причинить мне боль.

Села в машину. Рядом с ним впереди его Телка. И от того, что они принимали это решение вместе мне становится еще больней. Я сильно сжимаю руки так что ногти впиваются в ладони и молчу.

Дышу медленно. Вдох и выдох, вдох и выдох. Так мне показывал мой тренер по хореографии. Чтобы собраться и снять напряжение. Но напряжение не снималось и мне становилось все труднее.

- Тебе там будет хорошо, Лиза. Это закрытая школа, лицей. Ты там многому научишься.

Очень хотелось сказать ей, чтоб она заткнулась, чтоб завалила свое хлебало и не смела меня утешать. Потому что я чувствовала в ее утешениях нотки злорадства. У нее получилось от меня избавиться. Она победила.

- Ты не расстраивайся, летом мы может быть заберем тебя на каникулы.

- На хер надо. Сдавайте и валите. Я не собака, чтоб меня забирать на передержку.

Не выдержала и стиснула челюсти так, что кажется сейчас зубы раскрошатся. Приедут они на каникулы.

- Ну значит поедешь в трудовой лагерь.

Как интересно они тут порешали за меня. Куда я поеду, куда приеду, куда они меня сдадут. Мое напряжение, мое разочарование достигали своей точки, своего узла, который вот-вот разорвется. Я не позволю решать за меня. Я не вещь, и я не собака, которую можно отдать в приют, когда она надоела.

- Мне в туалет надо.

- Остановимся на заправке.

У меня еще не было четкого плана. Он даже не вырисовывался, но понимание, что