В тишине громко тикали часы. Трое особо уполномоченных, все опытные морские капитаны, сурово взирали на кандидата в офицеры, ожидая его ответа.

Томас Кидд, исполняющий обязанности лейтенанта, ощутил, и вовсе небеспричинно, как от страха у него внутри все похолодело. В случае провала экзамена он терял право на временно присвоенный чин, а также на занимаемую должность. Его ожидало бесславное возвращение на судно, где он нес службу.

– Ну, как сказать, я бы…

– Живее, живее, сэр! Вопрос довольно легкий, в вашем послужном списке значится плавание на «Артемис» – лучшем из фрегатов, какие мне доводилось видеть. Вы, полагаю, добрую дюжину раз наблюдали, как судно с неспущенными парусами отдает якорь.

Это было совсем не так! В зале заседаний офицеров военно-морского флота Кидда просили описать один из самых сложных и рискованных маневров: бросить якорь на полном ходу, плыть дальше до полной размотки якорного каната, затем бросить другой якорь и ждать, пока оба якоря перестанут волочиться по дну. «Черный Джек Поулетт, капитан «Артемиса», никогда не выкидывал таких штук на своем судне», – возмущенно подумал Кидд, затем, глубоко вздохнув, заговорил:

– Что касается подобной якорной остановки, я расположил бы оба каната на пушечной палубе, закрепив их двойным узлом, дальше я выбрал бы лучший становой якорь.

– А не кажется ли вам более благоразумным сначала увеличить в два раза длину якорного каната, сэр? – прервал его первый экзаменатор.

Тут же вмешался и другой:

– Мы также ничего не слышали о приведении в готовность заостренных концов якорных лап.

– В том случае, если ваш корабль не имеет специального стопора или чего-то подобного, – хмуро добавил первый.

Кидд призвал на помощь все свое самообладание.

– Да, сэр. Я, видимо, упустил отметить, что в первую очередь якорь отдается с носа корабля…

Его ответ, кажется, удовлетворил всех. Кидд бросил взгляд на третьего экзаменатора, который сидел молча с невозмутимым видом. Это был капитан Эссингтон, командир «Триумфа», под началом которого Кидд участвовал в кровопролитном морском сражении у Кэмпердауна.

– Переходим к навигации, – решительно произнес первый экзаменатор.

Кидд снова заволновался: он обучался основам навигации под руководством опытного мореплавателя, но на торговом судне. Именно там он приобрел ясные и прочные знания о предмете, но знал, что военные моряки любят сложные определения и объяснения.

– Ну что ж, начнем с основных понятий, мистер Кидд. Что вы можете сказать о небесной сфере?

– Небесная сфера – воображаемая сфера с центром в глазу наблюдателя, на поверхность которой проецируются изображения небесных светил.

– Благодарю вас. Ясно, что вычисление курса по азимуту дело для вас знакомое. Теперь объясните мне, как определить по азимуту солнца поправку компаса и широту места.

Кидд старался, как мог, но замечал при этом, какими недовольными взглядами обменивались капитаны. Провал казался ему более чем вероятным, и ужас снова овладел им. Если бы они только спросили его о…

– Мистер Кидд, вы плывете на двухпалубном судне, – наклонившись вперед, вмешался в разговор сам капитан Эссингтон. Кидд смотрел на него в упор, но ничего не мог прочитать по его глазам.

– Скажем, дело происходит в Карибском море. Вы идете при штормовом ветре, убрав паруса. Подобные ветра там обычное дело. Вы видите берег, плоский и безжизненный. Вы отдаете оба якоря.

Два других экзаменатора не без любопытства смотрели на Эссингтона.

– Якоря обрываются один за другим. У вас остался лишь один запасной якорь. Что следует предпринять, чтобы корабль не выбросило на берег? Изложите подробно ваши действия, если вы хотите, сэр, предотвратить крушение судна и гибель многих людей.

Эссингтон откинулся назад, направив на Кидда пристальный взгляд. Его коллеги удивленно переглянулись, когда Эссингтон под конец уточнил не без яда:

– Кроме того, там коралловое дно.

Кидд лихорадочно обдумывал, что ему отвечать насчет действий, предпринимаемых в подобной сверхсложной ситуации, как вдруг вспомнил: точно в такое положение он попал, когда плавал на «Траяне». Он был одним из тех, кто клетневал канат, чтобы спасти последний якорь, когда сам капитан встал к штурвалу, чтобы поставить судно с подветренной стороны.

– Так, сэр, – начал он решительно, – сначала надо сманеврировать и стать с подветренной стороны. Если под нами коралловое дно, надо обмотать клетнем две-три сажени каната от места крепления якоря, а потом…

Отчаянные часы возле неизвестного острова словно ожили у него в памяти: бесконечная ночь, завывание ураганного ветра, холодный рассвет и страшная опасность при лавировании от подветренного берега. Кидда успокаивало четкое изложение необходимых маневров.

– Но держаться возле берега очень трудно, поэтому надо подождать, когда ветер усилится, и немедленно этим воспользоваться. Это единственный шанс. Затем поднять малые паруса и в подходящее время обрубить канат, чтобы судно понесло в открытое море.

Члены комиссии безмолвно кивали головами.

– Думаю, что этого вполне достаточно, джентльмены, не так ли? – заметил Эссингтон.

Кидд затаил дыхание. Экзаменаторы с невозмутимым выражением на лицах о чем-то тихо совещались. Могло ли быть простым совпадением то, что Эссингтон в качестве примера привел столь необычный случай? Он как будто знал прошлое Кидда и…

– Где ваши сертификаты?

У него спрашивали документы – послужной список, содержавший сугубо личные о нем сведения на предмет соответствия параграфу морского устава. Кидд вручил им свои дневники и служебные документы с некоторой надеждой: если бы он провалился, зачем бы они стали тратить время на пустые формальности?

Его дневники, которые тщательно велись на протяжении ряда лет, его формуляр были внимательно пролистаны и, по-видимому, не вызвали возражений. Сердце у Кидда подпрыгнуло: последнее препятствие, кажется, было преодолено.

– Если мои подсчеты верны, то у нас возникает одна трудность, – сообщил один из членов комиссии, держа в руках помятый документ о сроке службы Кидда на его первом судне «Герцог Уильям». – Согласно уставу, из него видно, что мистеру Кидду не хватает стажа плавания – одного года.

Кидд, разумеется, знал об этом, однако молил небеса, чтобы требования устава не соблюдались с полной строгостью. Сам Гораций Нельсон был произведен в лейтенанты раньше положенного срока, но, если строгий член комиссии подойдет к этому формально, ничего нельзя будет поделать.

Эссингтон взял документ и просмотрел его, злобно ощерившись.