Дочь короля

Дочь короля

У Фелиции  отец – король.

Храбрый, сильный, прекрасный король, благородный, могучий, добрейший король. Его черные кудри венчает золотая корона с самоцветами, на плечах его бархатный алый плащ, на сапогах серебряные пряжки с рубинами. Много войн выиграл он, много богатств принес в родные земли. Благословляют его и чернь, и знать. Король идет – и все склоняются.

Фелиция тоже склоняется.

Прячет лицо за черными грязными косами, сжимает в кулаки истертые трудом ладони, изломанные ногти.  Разбивает колени о пол королевского замка. Серая юбка ее в заплатах, башмачки стоптаны давно, и жмут сильно-сильно, натирают мазоли, но иных у Фелиции нет.

У Фелиции нет ничего.

Лишь тесная, темная комнатушка, без окон, без света. Одна старая кровать с ветхим одеяльцем, один сундук с нехитрым скарбом, одно кольцо, что когда-то юный влюбчивый принц подарил простой служанке.

Принц давно стал королем, служанка давно умерла. Лишь перед самым уходом  открыла она тайну дочери. Рассказала, как уехал принц на войну, попрощавшись с любимой, как вернулся с войны королем и с женой-чужестранкой. Забыл он давно о юношеской страсти, понял, что не ровня ему служанка – и видеть не видел ее взглядов печальных, и знать не знал, что сохранила она его дитя.

Именем благородным назвала.

У Фелиции сестры были. Носили пышные платья принцесс – атласные ткани и жемчуга. Диадемы в их волосах сверкали бриллиантами, тяжелые серьги звенели хрустальными переливами, пели каблучки на ярких туфельках.

Видела их Фелиция – и сердце сжималось от обиды. Она тоже мечтала о таких туфельках: обитых синим бархатом, с серебряными кружевами, с узорами из драгоценных камней. Она тоже дочь короля, и тоже хороша, как принцесса – ей умыться лишь надо, красивое платье надеть.

Но страшно Фелиции, стыдно Фелиции.

Лицци-бастардка, грязная девка. Поговаривали про нее, насмехались, шушукались. Мать тайну хранила, не желала бросать тень на благородного короля. Чистого, непорочного короля, верного возлюбленной королеве.

И была Фелиция  –   позором матери, дочерью без отца.

И желала Фелиция, больше всего на свете, больше синих туфелек, встретиться однажды взглядом с королем, гордо голову поднять, встряхнуть черными локонами. Улыбнуться смело. И понял бы король  –   вон она, Фелиция, дочь его, лучше прочих. Подошел бы к ней, взял за руку, к сердцу прижал. Увел за собой.

Но идет король  —  а Фелиция падает со всеми на колени, глаз от пола оторвать не может. Лишь украдкой отцом любуется.

***

– О, Лицци, ты сказочно прекрасна!

Принц нежно проводит по ее щеке, мимолетом касается ее дрожащих губ – словно бабочка крылом взмахнула.

Фелиция обычна: бедная, грязная, в заплатанной юбке. А жених старшей принцессы, принц из родной страны королевы, увидел в ней красоту. Заметил среди десятков других таких же девиц, что незримыми тенями мелькают по замку, наводят блеск и лоск. Похитил ее сердце своей лукавой улыбкой и восхищенным взглядом.

Фелиция поверить не могла в свое счастье.

Ее любят! Она украла жениха у  самой принцессы, ее надменной старшей сестры.

– Я всего лишь служанка, – скромно опускает глаза Фелиция. Щеки ее горят румянцем, сердце пляшет, купаясь в гордости.

– Не могу поверить в это, – качает головой принц. Он златокос и голубоглаз, его губы слаще меда, на его зеленом бархатном камзоле перламутровые пуговицы. Фелиция любит их рассматривать, гладить мягкую ткань.  Быть может, она тоже вскоре наденет богатый наряд?

– О, Лицци, я знаю, в тебе есть благородная кровь! Я понял это сразу, как увидел тебя, как посмотрел в твои бездонные глаза.

Фелиция улыбается, поднимает взгляд и не сдерживается, говорит:

– Я дочь короля. Знаю, сложно поверить, но это не просто слова. Мать оставила мне кольцо, что подарил ей он когда-то…

- Я верю и так! – восклицает принц. – Ведь вы похожи, удивительно похожи, как я сразу не догадался… Ах, Лицци, пусть ты рождена и не в законном браке, но королевская кровь есть королевская кровь. Ты не должна драить полы во дворце, ты достойна иной жизни!

Фелиция согласна с ним. Теперь весь страх и стыд ушел – он принял ее, прекрасный принц. Примет и отец-король.

Но нужно принести кольцо.

***

Фелиция смотрит в зеркало с позолоченной рамой – и глазам своим не верит. И правда, хороша, как принцесса.

Пусть голубое платье коротко и жмет в груди, а желанные синие туфельки слишком велики, но чистая кожа светится благородной белизной. Нежные губы, словно розы бутон, и глаза, как сапфиры сверкают. В черных волосах серебрится венец. На пальце – то самое кольцо с королевской печатью.

Пусть пока наряд – чужой. Принц завел ее в покои старшей сестры, уговорил, меж поцелуями, на такое безумство - хотел сделать еще прекрасней прежде чем отвести к королю.

Но скоро все это станет ее.

– О, Лицци, –  шепчет ей на ухо принц, стягивая кольцо. –  Какая же ты... глупая.

Холод стискивает сердце Фелиции.

Она видит в отражении себя, растерянную, побледневшую. Видит златокосого принца с кривой ухмылкой... и принцессу – старшую сестру с кукольным личиком, исказившимся от ненависти.

– Мерзкая бастардка, – ядовито цедит сестра. – Красивая, дрянь, да? И на отца, как две капли воды, похожа! Чудо, что он тебя не заметил, когда ты столько вокруг ходила. Он бы тебя с распростертыми объятиями принял – как же, ты ведь столь явно родная... единственная...

Горечь принцессы проливается злыми словами.

Слезы льются из глаз Фелиции – не верит в предательство, в жестокую судьбу, не понимает ничего и понимать не желает.

– Видишь, как мы непохожи? – обнимает ее принцесса, больно впивается  в плечо ногтями. – Матушка моя других мужчин любила, а король, наш благородный король, чужих дочерей, как своих принял. А что ему остается, если сам ребенка подарить жене не в силах?

Фелиция слышала не раз, как злые языки об этом говорили - о мужском бессилии всесильного короля, о детях-ублюдках. Но как поверить было в эти грязные слухи? Семья короля  – совершенна, чиста.

– Воровка! – вдруг смеется безумно принцесса. Толкает Фелицию на пол. Кричит, стражников призывая. – Забралась в мои покои! Надела мои одежды! Как смела ты, помойная служанка, осквернить мои вещи, украсть мое дорогое кольцо!

Все смотрят на Фелицию – с отвращением, презрением. Стражники, слуги, леди и