К северо-западу от Тебриза. 11.20. Сидя на ступеньках трапа в пассажирском отсеке своего 212-го, который он посадил высоко на горном склоне, Эрикки мог видеть далеко в глубь территории Советской России. Внизу река Арас текла на восток, в сторону Каспия, петляя в ущельях и обозначая собой большую часть иранско-советской границы. Повернув голову влево, он мог заглянуть в Турцию, увидеть взметнувшуюся на четыре тысячи семьсот метров вершину горы Арарат. 212-й стоял недалеко от входа в пещеру, где располагался секретный американский пункт наблюдения.

Когда-то располагался, подумал он с хмурой усмешкой. Когда он сел здесь вчера днем – альтиметр показал две тысячи шестьсот одиннадцать метров над уровнем моря, – разношерстная ватага бойцов из левых федаин, которую он привез с собой, с криками бросилась брать пещеру штурмом, но американцев там не оказалось, и когда Чимтарга осмотрел пещеру, он обнаружил, что все ценное оборудование разбито и ни одной шифровальной книги не осталось. Свидетельств поспешного бегства полно, но ничего по-настоящему ценного найти не удалось.

– Мы все равно заберем из пещеры все, – приказал Чимтарга своим людям, – выпотрошим дочиста, как и все остальные. – Повернувшись к Эрикки, он спросил: – Вы сможете сесть вон там? – Он показал вверх, где был виден комплекс радиолокационных мачт. – Я хочу их снять.

– Не знаю, – ответил Эрикки. Граната, которую ему дал Росс, все еще была у него под мышкой, закрепленная липкой лентой, – Чимтарга и его подручные не стали его обыскивать, – и его нож пукко по-прежнему покоился в ножнах у него за спиной. – Слетаю посмотрю.

– Слетаем посмотрим, капитан. Посмотрим вместе, – сказал Чимтарга с коротким смешком. – Тогда у вас не возникнет искушения нас покинуть.

Эрикки поднялся с ним туда на вертолете. Мачты крепились к толстым бетонным основаниям на северном склоне горы – небольшой выровненный участок прямо перед их зависшим вертолетом.

– Если сегодняшняя погода продержится, сесть тут можно, но если ветер усилится, то ничего не выйдет. Я мог бы зависнуть и спустить вас на лебедке. – Он улыбнулся, хищно оскалив зубы.

Чимтарга рассмеялся:

– Нет уж, спасибо. Я на тот свет до срока не тороплюсь.

– А для советского, особенно для советского кагэбэшника, вы ничего.

– Вы тоже ничего. Для финна.

С воскресенья, когда Эрикки начал летать с Чимтаргой, тот успел ему понравиться – не то чтобы человек из КГБ мог по-настоящему нравиться или вызывать доверие, думал он. Но Чимтарга держался с ним вежливо и обходился по справедливости, всегда давал ему положенную долю от всего, что они ели. Прошлой ночью он распил с финном бутылку водки и уступил ему лучшее место для спанья. Они провели ночь в деревне в двадцати километрах к югу отсюда на коврах, брошенных прямо на земляной пол. Чимтарга сказал ему, что здешние места были главным образом курдской территорией, но деревня тайно поддерживала федаин, и они здесь были в безопасности.

– Тогда зачем приставлять ко мне охранника?

– Здесь безопасно для нас, капитан, но не для вас.

Прошлой ночью, во дворце хана, когда Чимтарга и охранники пришли за ним сразу же после ухода Росса, его отвезли на базу ВВС, и в темноте и против всех правил Иранского управления воздушным движением он прилетел в деревню в горах к северу от Хоя. Там, уже на рассвете, они взяли на борт столько вооруженных людей, сколько вмещал вертолет, и направились к первому из двух американских пунктов радиолокационного наблюдения. Он оказался таким же опустевшим и разрушенным, как и этот.

– Кто-то, должно быть, проболтался им, что мы собрались к ним в гости, – с отвращением произнес Чимтарга. – Чертовы шпионы, в душу их мать!

Позже Чимтарга пересказал Эрикки то, что ему нашептали местные жители: американцы эвакуировались позавчера вечером, улетели на вертолетах без опознавательных знаков и очень больших.

– Было бы хорошо поймать их с поличным, пока они шпионили. Очень хорошо. По слухам, эти ублюдки видели в глубь нашей территории на тысячу миль.

– Вам повезло, что их здесь не оказалось. Могло выйти целое сражение, получился бы международный инцидент.

Чимтарга расхохотался:

– А мы-то тут при чем? Совсем ни при чем. Это все курды опять занимаются, понимаете ли, своими грязными делами. Прямо бандиты какие-то, а? На них бы все и свалили. Сволочи проклятые, а? Со временем бы тела обнаружились – на курдской земле. Для Картера и его ЦРУ этого было бы достаточно.

Эрикки шевельнулся на ступенях трапа, холодный металл подморозил ему зад; он чувствовал себя усталым и угнетенным. Прошлой ночью он опять плохо спал – мучили кошмары про Азадэ. С тех пор как появился Росс, он ни одной ночи не спал спокойно.

Ты дурак, думал он про себя уже в тысячный раз. Знаю, только от этого не легче. Похоже, вообще ничего не помогает. Может быть, это полеты тебя так достают. Слишком много часов в слишком плохих условиях, слишком много ночных вылетов. А потом еще и о Ноггере надо думать. И еще Ракоци, и эти убийства все время висят над душой. И Росс. И больше всего – Азадэ. Все ли у нее в порядке?

Он постарался поговорить с ней по поводу Ясноглазого Джонни на следующее утро, помириться.

– Признаю, я почувствовал ревность. Ревновать глупо. Я поклялся древними богами моих предков, что смогу жить с твоими воспоминаниями о нем, и я смогу и буду, – говорил он, но, произнеся это вслух, не почувствовал очищения. – Я просто не думал, что он окажется таким… настолько мужчиной и таким… таким опасным. Этот его кукри вполне мог бы поспорить с моим ножом.

– Нет, мой милый. Никогда. Я так рада, что ты – это ты, а я – это я и что мы вместе. Как мы сможем отсюда выбраться?

– Не все из нас, не все вместе за раз, – честно признался он. – Солдатам лучше выбираться отсюда, пока есть возможность. С Ноггером, и с ними, и пока ты здесь… не знаю, Азадэ. Я пока не знаю, как нам отсюда сбежать. Придется подождать. Может быть, нам удастся пробраться в Турцию…

Эрикки посмотрел на восток, где лежала Турция, такая близкая сейчас и такая далекая, пока Азадэ находилась в Тебризе – в тридцати минутах лета отсюда. Но когда? Если бы мы добрались до Турции, и если бы мой вертолет не конфисковали, и если бы мне удалось дозаправиться, мы могли бы долететь до Эль-Шаргаза, двигаясь вдоль границы. Если, если, если! Боги моих предков, помогите мне!

Вчера вечером за водкой Чимтарга был таким же неразговорчивым, как и всегда, но пить он умел, и бутылку они распили до последней капли, рюмка за рюмкой.

– На завтрашний вечер у меня припасена еще одна, капитан.