Анастасия Тиунова

Правда или действие

В кругу сидело семеро.

Гостиная у Поли была маленькая, поэтому пришлось перенести кресло в другую комнату и убрать журнальный столик. Родители впервые уехали на целые выходные, и Поля не упустила своего шанса — собрала друзей на свою первую вписку.

Вписка. Поля смаковала слово на языке, словно тающее ванильное мороженое, которое она ела по крайней мере два раза в неделю. Словно это совсем не то мероприятие, где толпа пьяных подростков разбивает посуду, накуривается травки и мешает спать соседям — именно так описывали вписки знакомые. Для восьмиклассницы Полины Высоцкой это был ритуал посвящения во взрослую школьную жизнь. Настя всё твердила, что младшая сестра слишком мала и слишком тупа, чтобы быть ответственной за ночные тусовки в родительской квартире, но Полю это мало волновало. Жаль, эта дура съехала от родителей, а то можно было вылить ей на подушку что-нибудь противное или положить самого пьяного парня спать на её кровать.

Парней в кругу было трое, один из них — Кирилл, в которого Поля была тайно влюблена уже два месяца. Не совсем тайно, конечно, ведь подружкам она доверяла свои самые сокровенные секреты. Кирилл не был красавчиком, но харизмы в нём было хоть отбавляй. Он со всеми был приветлив, уверенная развязная походка придавала мужественности, непринуждённая улыбка была будто приклеена к мягким губам… В невинных девичьих фантазиях Поля долго изучала эти губы, представляя весь спектр вкусов — от крепкого алкоголя, терпкий вкус которого она совсем не любила, до того самого ванильного мороженого.

Сначала она хотела позвать только Кирилла, но Анька вовремя отговорила — не то подумает. «Или зови человек восемь, или вообще никого» — просвещала Полю подруга, знающая о вписках не по наслышке. Какие вписки только не устраивал её старший брат! Анька и водку пить уже умела, и заметать следы присутствия посторонних в квартире.

Анькин брат сам вызвался купить малолеткам водку, а то ведь накупят всяких «ягуаров» — придётся бегать с половой тряпкой, подтирая за блюющими зловонные лужи.

Рядом с каждым в кругу стояла кружка: у кого-то водка с соком, у кого-то папин виски на донышке. Папа вряд ли заметит пропажи одной бутылки, ведь в его домашнем баре их было не меньше десятка.

После того как Кирилл разлил всем алкоголь, Поля незаметно подлила себе чуть больше сока — вкус водки она не переносила, но ещё больше не любила виски. Не пить совсем было нельзя. Что о ней подумают, если она откажется от алкоголя? «Ты что такая правильная?», «мамочка не разрешает?», «может, ты ещё и домой к девяти вечера приходишь?» и всё в этом духе.

Поля была совершенно нормальной девушкой с нормальными друзьями, а не какой-нибудь тихоней, которая даже сигаретки во рту никогда не держала. В классе у таких выбрасывали пеналы в окно и лепили на волосы жвачки.

Ей было не жаль этих ботаничек. Неужели нельзя вести себя нормально, завести друзей, гулять с одноклассниками, не умничать на уроках, в конце концов? Сидят такие воодушевлённые, подскакивают с места, когда хотят ответить, на переменах утыкаются в учебники. Поля, может, тоже хотела заработать хорошую оценку, но не будет же она как дура трясти рукой, пытаясь перетянуть на себя внимание учителей.

Нежелание быть изгоем превышало желание хорошо учиться.

Долгожданная ночь началась.

Поля поймала взгляд Кирилла и тут же опустила глаза. Он ни за что не должен узнать о её чувствах, по крайней мере, не намеренно.

На самом деле у неё был план. Ещё какой план! Когда Аня будет крутить бутылочку и она укажет на Кирилла, будет загадано невинное действие — поцеловать Полю. Ну а если Кирилл вдруг выберет правду, вопрос будет очевидным: кто из присутствующих девочек ему больше нравится. Разумеется, он выберет Полю, кого же ещё? Она здесь самая симпатичная, довольно умная, с начала года двое одноклассников пытались к ней подкатить, и ни одному из них она не отказала. Держать мальчиков во френдзоне казалось ей безумно привлекательной идеей.

Главное — заработать репутацию востребованной девушки, а там уже и Кирилл обратит внимание.

Анька взяла на себя организацию игры и первой крутанула бутылку из-под Пепси.

— О, мне нравится эта игра! — воскликнула она, когда горлышко бутылки указало на Диму. — Правда или действие?

Дима шумно выдохнул и закусил губу.

— Давай правду.

— Хорошо. Ты когда-нибудь целовался с девушкой? — Аня хитро сощурился глаза. Все в классе знали, что ей нравится этот паренёк с медными волосами и чуть вздёрнутым носом. Да и Димка был к ней неравнодушен: постоянно крутился рядом, невзначай брал за руку, втюхивал свои тетрадки с выполенной домашней работой, когда Аня забывала сделать свою. Они мило смотрелись вместе, когда она отсаживалась от Поли на «камчатку» и во время урока хихикала над его шутками. Влюблённая подруга не хотела замечать Диминых недостатков.

Дима на секунду задумался и выдал:

— Да, и не один раз. Первый раз ещё в прошлом году, а потом ещё несколько раз.

С лица Ани сошла ухмылка. Она отвела взгляд в сторону, сжала челюсть, а потом снова растянула губы. Всё это произошло слишком быстро, чтобы кто-то заметил, но Поля не было просто «кем-то».

— О, ты такой мачо, оказывается. Теперь твоя очередь.

Она с силой толкнула бутылку в Димину сторону, и та ударилась о его колено.

В кругу понимающе переглянулись. Наташа, сидевшая справа от Аньки, сочувствующе погладила её по руке, пока Дима не видел. Поля же демонстративно покачала головой, мол она же говорила. Предупреждала подругу, что этот её Димка бабник — сколько раз его замечали в компании девчонок из параллели! Неудивительно, что первый поцелуй у него случился ещё давно, а Аня всё надеялась, всё ждала…

Тем временем бутылочка указала на Кирилла.

— Ну ты попал, Кирич! — сказал Дима.

— Выбираю правду. Я не буду всякую хуйню делать! Знаю, что этот придурок может загадать, — Кирилл демонстративно поднял руки в знак протеста.

— Да нормальные у меня задания, что ты начинаешь? Так, тогда отвечай. Что ты выберешь: остаться на всю жизнь девственником или чтобы тебя возбуждали только парни?

— Капец у тебя вопросы, фу! — воскликнула Диляра, тряхнув своей прелестной черноволосой головкой. Её брезгливость была известна всем: в школьной столовой не ела, после каждого урока мыла руки, ненавидела слюнявые поцелуи даже в кино, что уж говорить о реальной жизни — ни