Дана.

Всего одна ошибка кардинально изменила мою жизнь. Я всегда оправдывала себя, что это произошло из-за моей молодости и наивности. Но это неправда.

Я влюбилась.

Влюбилась в другого мужчину. Крепко. На всю жизнь. Но вместе мы никогда не будем. Не сможем…

Я просто поддалась сильным испепеляющим чувствам. Своим «да» испортила жизнь всем. В первую очередь себе…

Предисловие.

Мне было четырнадцать. Моя темная голова была полна мечтаний и грез. Я верила в то, что моя бабушка ведьма. Она раскладывала на картах таро всем соседкам. Рассказывала за измены мужей и про обряды привлечения суженного — ряженного.

Я к мистике относилась со скептицизмом. Но когда ее пророчества в большинстве случаев сбывались, я начала верить, что то в этом есть.

Мои уговоры погадать мне она пропускала мимо ушей. Всегда отказывалась. Говорила, что сила таро опасна и судьбоносна. Если карты разложат мое будущее, то так тому и быть. Души людей слишком слабы перед темной энергией провидения.

Я смеялась и не верила в их силу.

Упорно просила ради праздного интереса. Бубуля так никогда и не согласилась мне погадать.

А находясь на смертном одре, она подозвала меня и сказала что пророчит мне счастливое будущее и огромную настоящую любовь. Такую, как в сопливых романах. Такую, которая во все века была причиной войн и дуэлей соперников.

Я лишь плакала и просила ее не умирать.

Последнее слово бабушки перед смертью меня поразило до глубины души. Она всунула мне в руку вчетверо сложенный листок и сказала

— Обещай, Богдана, что проведешь этот ритуал. Поклянись!

Я смотрела в ее выцвевшие глаза, такие любимые и родные, и не смогла ей отказать.

Поклялась провести ритуал призыва суженного!

Тогда я наивно полагала, что все это чушь безбожная. В двадцать первом веке срабатывают в призвании суженного только усердные тренировки в спортзале, ухоженный внешний вид и сформировавшаяся грудь.

Позже я горько пожалела, что провела этот ритуал и призвала…только не того!

Дана.

Юлька обычно ждала меня на перекрестке. Мы с ней из одинаково бедных семей. Ее папа нищий цыган, а мама спивающаяся баллерина. А у меня остался только дед с маразмом. И жили мы на его повышенную пенсию. А еще продолжали получать бабушкину. После ее смерти прошло два года, а государство все начисляло такие необходимые нам деньги.

Каждый день дедуля сидел во дворе и играл с друзьями в домино. А мы с Юлькой делали вид, что идем в школу, обходили проходной двор с обратной стороны и возвращались ко мне домой. Тупо прогуливали школу. Выпускной класс.

И это при том, что мы были обе отличницы!

Просто я была с детства очень ушлая и брехливая. Я могла врать людям в глаза с таким видом, будто говорю чистейшую правду. Всему виной мои огромные карамельные глаза. Светлые, словно янтарные. А волосы у меня были очень темные, фактически черные. И мои длинные выразительные ресницы делали мой взгляд четким и ярким. Глядя в мои глазища никто не мог подумать, что я безбожно вру. Милая девочка с ангельским личиком, губками бантиком и крохотным вздернутым носом. Как такому ангелочку не поверить!

И хоть Юлька и была меньше меня — голубоглазая блондинка, врать она совсем не умела. Стоило учителю по химии спросить ее, где мы были, как она сразу палилась — краснела и бледнела, начинала задыхаться. Тогда вступалась я. Отодвигала подругу в сторону и нагло втирала кривую ложь. Про то, что ее брат заболел. Про то, что мой попал в тюрьму. Про то, что нашим бесчисленным братьям и сестрам нужна помощь. Что мать родила очередного ребенка. И вообще, мы из многодетных семей. Поэтому у наших мам никогда не было времени прийти на собрание в школу, а у нас посетить уроки.

И никто не догадывался, даже классная руководительница, что мы с Юлькой единственные дети в семье.

Пару раз Галина Ивановна приходила ко мне домой с проверкой. Тогда я созывала детей всего двора. Даже двухлетнего Сашку брала на руки. И стояла честно и предано глядя в ее жалостливые глаза, окруженная десятком мнимых братьев и сестер.

Конечно, уроки мы учили и экзамены усердно списывали. Вообщем, как все.

Но без зазрения совести с восьмого класса пользовализь привилегиями безнаказанно прогуливать.

Школу мы окончили с честно обманутыми красными дипломами.

Поступили вместе на стационар в Политех на кафедру теоретической и экспериментальной ядерной физики. Обе прошли на бюджет.

Спросите, что это за хрень такая «ядерная физика» и почему именно туда. Ответ прост. Мы подошли к вопросу высшего образования с умом и нашими материальными возможностями.

Это был единственный факультет в городе из всех институтов с чудовищным недобором. Туда брали даже тех, кто не умел писать и не знал таблицу умножения. А нас с красными дипломами на вступительных экзаменах особо и не спрашивали. Решили, что мы разнервничались, поэтому не вспомнили ни один ответ на поставленные вопросы.

Были конечно у нас в группе и идейные парни и девчонки. Фанаты физики. Их сразу определили, как главный источник конспектов и контрольных работ. И все успешно списывали у них на экзаменах.

Нам с Юлькой стукнуло уже по восемнадцать, а мы все также прогуливали институт, как и школу и возвращались ко мне домой.

В тот день Юлька дождалась меня на нашем перекрестке. Мобильных телефонов у нас не было. Это была непозволительная роскошь. Тогда, как все уже ходили со смартфонами и первыми айфонами, мы жили в каменном веке без интернета и мобильной связи.

Мы, как всегда полезли через заброшенный лаз проходного двора. Вылезли на крышу ржавого гаража, чтоб пробраться до моего дома и спуститься в наш огород.

В планах у нас было перекрасить сотый раз ногти, дешевый лак на которых облущивался уже к вечеру. Посмотреть телек, треская пустой хлеб, посыпанный приправой Мивина и пить большие чашки очень сладкого чая.

Гора наших планов была до неба.

Я всегда шла первая, как заводила. Главная беспредельщица и зачинщица всех наших чумовых идей.

Я прошла по ржавой крыше и услышала дикий скрип и хруст под ногами. Мои кеды ступали осторожно, но крыша все равно была слишком ржавая и тонкая. Я очень боялась, что провалюсь, поэтому ступала, как по тонкому льду.

— Э, — вскрикнул с асфальта мужской голос, а потом пронзительно засвистел, всунув два пальца в рот. Я замерла от страха.

Молодой парень вышел из гаража и чуть отошел, что б разглядеть, кто же так нахально топчет его крышу. Я замерла нешевелясь и разглядывая его с высоты гаража и своего небольшого роста.