Храм Солнца: Фантастические пьесы Тэффи и В. Язвицкого

Валерий Язвицкий

Храм Солнца*

Трагедия в 4-х действиях

В знак искреннего почитания посвящаю Александру Ивановичу Южину (Сумбатову).

Автор.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Верховный жрец.

Монасура, Тугусава – жрецы-ученые.

Ученики их.

Келеа, жрица, подруга Монасуры.

Жрецы у огня.

Жрецы-священнослужители.

Жрецы-музыканты.

Жрицы, Мальчики – прислужники при церемониях.

Толпа богомольцев из мужчин и женщин. Старик в черном плаще.

Действие первое

Ночь. Холмистая местность. В темно-синем сумраке выделяется высокая гранитная скала, на вершине которой белеет прекрасный храм с изящным мраморным куполом; на куполе стоит большая хрустальная ваза. Она до краев насыпана драгоценными камнями.

В середине скалы высечен ход, без дверей, с двумя ступеньками; он, как отверстая пасть, поглощает и выпускает жрецов в белых одеждах с алмазными венцами на головах.

Подножье скалы обведено белой чертой, за которую нельзя переходить непосвященным.

В сумраке вырисовывается против храма огромный амфитеатр, на ступенях которого разноцветными пятнами сидят и движутся люди. То там, то тут среди богомольцев белеют одежды жрецов и жриц, и видны желтые плащи учеников храма.

Между амфитеатром и белой чертой возвышается жертвенник из серых камней, а рядом с ним место для Верховного жреца; у подножья жертвенника, по обе стороны, сидят двое жрецов, наблюдающие чуть тлеющий огонь.

Смутно темнеют на фоне ночного неба стволы и короны пальм, чернеют невысокие кусты. На небе несколько крупных звезд: три, четыре…

Первый жрец у огня (торжественно).

Есть ли пища у сына богов?

Второй жрец у огня (тем же тоном, подкидывая кусочки дерева).

Он не спит, благодатный, а дремлет на страже.

Первый жрец у огня (после паузы).

Говорят, Верховный хочет назначить преемника.

Второй жрец у огня.

Я боюсь Монасуры – кроме гимнов и проповедей, он ничего не понимает.

Первый жрец у огня.

Ты думаешь? Мне кажется, он не так прост и понимает, откуда ветер. Раскол уже начат. Нам нужно поддержать Тугусаву. Тот знает, что делать.

Второй жрец у огня.

Да. Дары скудеют. Много приходит молящихся, но даров мало. Богатые жадны, а бедные толпятся у Небесных Лестниц. Верховный бессилен. Да. Монасура чует разорение храма. Он смотрит в сторону и Келеа тоже…

Первый жрец у огня (смеясь).

А помнишь, как бесновался Тугусава, когда она его бросила?

Второй жрец у огня (смеясь).

Тогда у Козлиной пещеры?.. ха!.. ха!.. Келеа украшала жертву, а Тугусава… (Смолкает, заметив идущего Тугусаву.) Вон он сам (Торжественно.) Есть ли пища у сына богов?

Первый жрец у огня (встает и подкладывает дерева).

Он не спит, благодатный, а дремлет на страже.

(Подходит Тугусава и несколько жрецов.)

Первый жрец (Тугусаве).

Они скажут то же, что и мы.

Тугусава (с лицемерной горестью).

Ты прав. Верховный стареет, ему трудно ходить и совершать жертвоприношения. (Обращаясь ко всем.) Бледный Всадник на незримом коне уже послан Всевышним – он скоро предстанет Верховному…

Первый жрец у огня.

А Монасура силен, его любит народ, его любит Верховный – он передаст ему жертвенный нож.

Жрецы.

Мы не допустим – это гибель и запустение!

Говорят, он сын Верховного, может быть, это правда…

Он погубит храм!..

Второй жрец у огня.

Монасура весь в огне заблуждений. Он отвергает дары, он лишит нас богатств, и мы станем нищими…

Второй жрец.

Пусть он сам, одевшись в черный плащ, стоит у перекрестков! Пусть меряет пыльные дороги в стоптанной обуви, как безумцы, не чтущие храмов!

Тугусава.

Народ любит Монасуру, его чтут за снятого. Ученики бегают за ним, как пьяницы за блудницей. Если, братья, при жизни Верховного нам не сломить его, он станет Верховным. Братья, он и теперь смотрит на нас, как скала на камень.

Жрецы.

Ты, Тугусава, ты будешь Верховным!.. Мы не допустим Монасуру!.. Ты будешь Верховным!..

Третий жрец.

Я сам слышал, Тугусава, как Монасура отвергает дары. (С презрением.) Он живет, как нищий.

Первый жрец у огня (ехидно хихикая).

Он любит Келею и так ею сыт, что презирает богатства. Святой мудрец ходит за ней, как ягненок за молочной матерью…

Тугусава (злобно).

Ты не знаешь Монасуру! Он безумный, он истребит себя, чтобы истребить нас. (Сдерживаясь.) Он, как паук, опутал Келею, она в его тенетах… Он, как факел, горящий безумием. Мы должны раздуть его пламя, и пусть сгорит он!.. (Злобно.) Братья, спорами и насмешками мы будем возбуждать его на безумные поступки. Пусть бешенство его станет ему гибелью.

Жрецы.

Ты мудр, Тугусава, – пусть он нарушит законы на свою гибель!..

Пускай в него стрелы, Тугусава!..

Второй жрец у огня.

Он сам очистит тебе путь на место Верховного.

Первый жрец.

Вон он! (Иронически.) Святой песнопевец.

(Монасура подходит с Келеей; она остается у черты, а Монасура мимо жертвенника направляется к храму.)

Третий жрец.

Тугусава, говори с ним, а мы осмеем его.

Тугусава (с вызывающей приветливостью).

Брат Монасура! Светлым богом приветствуем.

(Жрецы кланяются по ритуалу, но в этих поклонах чувствуется вражда и насмешка.)

Монасура (немного возбужденный).

Слава Великому. (Кланяется.) Братья, в храме ли Верховный? Сегодня торжественный срок равнения дня и ночи, и я несу новые гимны.

Тугусава.

Мы рады, Монасура, – твои гимны всегда благоуханны, как розы, но в них нет драгоценных камней. (Многозначительно.) Кажется, Верховный заметил это.

Монасура (пылко).

Я хочу одних благоуханий – они взойдут на небо вместе с жертвенным дымом!

Первый жрец (другим злорадно).

Это мы скоро узнаем.

Тугусава.

Но сосуд стоит выше жертвенника, – он венец всего храма, как алмазный венец на каждом из нас.

Жрецы.

В каждом камне дух света и тьмы!.. Камни таят в себе счастье и гибель!.. Камни все из лучей Светлого бога!..

Монасура.

Мы люди, а не камни, и наше сердце не кровавый рубин, а благоухание веры.

Тугусава.

О, Монасура, ты вечно забываешь священный сосуд, что первый озаряется взглядами бога.

Первый жрец у огня (смеясь).

Брат Монасура любит больше алмазы глаз, кораллы губ и жемчужную кожу женщины. (Жрецы хохочут.)

Монасура (холодно).

В храме ли Верховный? (Уходит, не ожидая ответа.)

Тугусава.

Братья, видите, как презирает вас Монасура?

Четвертый жрец.

Он уверен, что будет Верховным!

Жрецы.

Тугусава, мы не оставим тебя! Смело борись, Тугусава! Пускай в него стрелы!..

Второй жрец у огня.

Братья, нужно готовиться к жертве.