2007 год

Не было на свете ничего прекрасней столь теплых вечеров на пляже, под затихающее дуновение усталого ветра. Песок остывал, уже не обжигал ступни, вынуждая причудливым образом мчаться к воде. Можно спокойно пройтись по сверкающим золотым песчинкам, рисовать ракушками немыслимые узоры на мокром песке и наблюдать за красотой уходящего дня. Я с упоением оглядывала Азовское побережье, что напоминало форму полумесяца, и с особым трепетом любовалась скалами, где скрывались сказочные бухты. Говорили, что там невероятно красиво, а еще, что там очень много змей. И, конечно же, мне всегда запрещалось даже и думать о том, чтобы отправиться туда вместе с друзьями. А они, к моему глубочайшему сожалению, уже побывали там три дня назад.

– Ты смотрела «Пляж» с Леонардо Ди Каприо? Мы нашли бухту, где вода такая же светлая, почти бирюзовая!

– И там так мелко! Идешь и идешь в море, а вода по колено!

– А еще там неподалеку стояла палатка, в ней кто-то громко пыхтел. Мы так смеялись! Вернулись домой около двенадцати ночи! Это было очень круто! Плохо, что бабушка тебя не отпускает, там ведь не так опасно, как она себе представляет.

Мне с трудом удалось изобразить улыбку. Она была такой же вымученной, как корова, что ничего не могла поделать с настырным роем мух и мошек, норовящих укусить побольнее. Будь мои друзья хоть чуточку внимательнее, то заметили бы это. В нашей компании только Илюша Шапочка, Лешка и Юлька были местными ребятами, а мы с Настей и Светой – приезжими. Наши бабушки жили на одной улице. Мы гуляли каждый день и могли часами сидеть на лавочке под огромным деревом с темной шелковицей и обсуждать любого, кто пройдет мимо. Как старики, которых хлебом не корми, а дай посплетничать. Каждое мое лето в деревне не обходилось без этих ребят. Мы играли в мяч, прыгали через резинки, строили городки, катались на велосипедах и спускались к морю. Вот только я возвращалась домой в девять, когда только-только начинали сгущаться сумерки, а им разрешалось гулять до половины одиннадцатого! И мне всегда казалось, что именно за эти полтора часа моего отсутствия, с ними приключалось нечто очень забавное. Такое занимательное, что на следующий день ребята могли часами обсуждать один момент и смеяться до слез. А мне же оставалось только кивать и скрывать обиду за кривой улыбкой.

В особенности, меня раздражала наша Света, что постоянно перебивала именно меня. Ей было пятнадцать. Она никогда и ничего не боялась, могла разругаться с родителями, бабушкой и дедушкой, а потом вставить наушники и слушать на самой высокой громкости тяжелый рок. Иной раз она меня очень пугала. А еще, несказанно выводила из себя своими глупыми шуточками, над которыми ржала как сумасшедшая лошадь. Мне казалось, что в её огромном рту мог поместиться грузовик, честное слово! Света с завидной регулярностью строила из себя крутую девчонку, и казалось, будто она уже сорок лет прожила, все пробовала и все видела.

Я вспомнила, как продолжительно улыбнулся ей наш Илюша сегодня утром и содрогнулась от ужаса. Зуб даю – он влюбился в Светку. Постоянно садился рядом с ней, мороженое покупал и заглядывал прямо в её огромный-огромный рот с лошадиными зубами, когда она рассказывала о своей «тупой, ужасной и кошмарной школе». Обсуждая учебу, Света всегда подчеркивала, что именно её одноклассники – худшие на свете придурки. Именно её учителя – древние мумии, которым давно пора на пенсию. Именно её директриса – жуткая стерва, у которой давно не было мужика.

Именно.

– Знаешь, в нашей школе все то же самое, – сказала я как-то, натянув улыбку, – прям точь-в-точь.

Но Света как обычно лишь язвительно хмыкнула, одарив меня демонстративно-безразличным взглядом, и принялась снова доказывать, что её унылая жизнь не шла ни в какое сравнение с нашими. И уж в особенности с моей.

– Соня, идем купаться? – спросила меня бабушка, поднимаясь на ноги. – Море успокоилось, можешь теперь на своей плюшке надувной поплавать. Я не разрешаю этого делать, когда сильный ветер, – поспешила объяснить она своим подружкам, что частенько расстилали свои покрывала рядом с нашими. – Не дай бог еще унесет в море!

– Да, да, – поддакивали они в ответ. – Слышали, как одного приезжего унесло? До сих пор найти не могут! Уснул на матрасе надувном и все. Скопытился.

Я подняла голову и взглянула на упитанных женщин в разноцветных сплошных купальниках, утягивающих обвисшие животики. Моя бабушка была самой низенькой из их троицы и, как говорила мама, с воздушными пышечками, вместо бедер.

– А как тогда узнали, что его в море унесло? – спросила я, поднявшись на локтях. – И как люди узнали, что он заснул?

– Ну, говорят так. Мне Люда Остапенко рассказала, а ей я уже и не помню кто, – пожала плечами тетя Галя и поправила широкую лямку на загорелом плече. – Идем, девочки, поплещемся немного!

То, что меня по-прежнему старались запугать страшилками, которые выдумывали местные сплетницы, – а собирались они каждое утро у входа в центральный магазин – не только злило, но и задевало мое хоть и скромное, но все же достоинство. Извините, но мне уже двенадцать лет и я не настолько глупа, чтобы купиться на историю о том, как какой-то отдыхающий из пансионата пришел вечером на пляж, уснул и больше не проснулся, потому что перевернулся на живот и задохнулся от попадания песка в полость носа! Или как подвыпившие тетки сели на катамаран, отплыли от берега и решили прыгнуть в море, а когда вынырнули, то взбираться уже было не на что, поскольку катамаран унесло далеко-далеко.

– Их едва удалось спасти! Никогда не садитесь на эти штуковины! Только деньги выкачивают из людей, а сами на верную гибель отправляют! – говорила тетя Лида, местный информбюро. Она знала все обо всех. Иногда мне казалось, что в тумбочке у её кровати хранилась толстенная книжка, куда она записывала самые грязные секреты сельских жителей и ждала удобного случая, чтобы начать их этими секретами шантажировать.

– Соня? – снова окликнула меня бабушка. – Идем!

Я улыбнулась ей и уже намеревалась подняться, как вдруг неподалеку от нас в густых кустах маслины раздался мальчишеский вопль. Через пару секунд к морю наперегонки мчались парни, их было человек семь. Они что-то кричали и пытались обогнать друг друга, а потом первый бегун резво нырнул в воду, оставляя позади себя белую пену и пузыри.

– Э-э-э, знаешь, я еще полежу немного, – поспешила ответить я и снова опустилась на покрывало. – Лучше позагораю.

Хотя меня и тех парней разделяло приличное расстояние, я все равно чувствовала себя неловко. Мне не хотелось, чтобы они видели мою кошмарную фигуру и эти выпирающие кости, что никак не желали прятаться. Одно дело, когда на тебя смотрят бабушкины подружки, фигуры которых напоминают яйцо на ножках, а совсем другое незнакомые ребята… Они ведь и засмеять могут. Особенно меня – маленькую и тонкую, как спичка. Но сильнее всего мою уверенность в себе подавляло слабое наличие груди, что только-только начала расти. В двенадцать лет у меня было странное телосложение: худоба, светлая кожа, острые кости и два «прыщика», что некрасиво торчали под желтым купальником.