Владимир Поселягин

Эмблема

.

Часть вторая

***

Очнулся я от похлопываний по щекам. Открыв мутные глаза, лёгкие раздирал кашель, сам я чувствовал себя довольно хреново, било от холода, хотя ритуал вроде должен сработать правильно, при вселении в новое тело его должно были полностью исцелить плетения, какие бы травмы тело не имело. Почему же я себя так плохо чувствовал? Ритуал создания

Эмблемы прошёл как надо, Де Инди следил за этим, сказал, что порядок, после чего меня выдернуло из тела и понесло, это всё что я запомнил, прежде чем очнуться в этом теле.

Мутный силуэт, когда я поднапрягся, часто заморгав, превратился в девушку измождённого вида, но довольно красивую. Лет семнадцати на вид той. Длинные волосы, не собранные в косу, чуть закрывали лицо, но то что та ревела, и довольно долго, было видно, веки красные, сильно припухшие. Да и дорожки на щеках я видел. Та увидела, что я глаза открыл, моргая часто, заревела пуще прежнего. Тут меня согнуло, пришлось на бок перекатится, и из меня хлынула вода, лёгкие раздирало от боли, но я кашлял водой, ещё и тошнить начало. А, понятно, рядом воды речки с быстрым течением вижу. В утопленника попал? Так же зелёную траву приметил, слишком яркая для лета, скорее всего весна, высокие деревья с молодыми листьями, не высокая трава. Не зима и хорошо. Сам я переместился из февраля, так что это ещё неплохо. Пока же девушка мне помогала, раздевала, я пытался прийти в себя, да ещё тело взбрыкивало, никак не мог взять его под контроль, хотя оно должно идеально подходить мне. Всё рассчитано ритуалом.

— Ты кто? — спросил я хриплым тоном, детским.

Что-то не похоже, чтобы я в двенадцатилетнего попал, как должно было быть. И похоже это Земля, причитания девушки были на русском, что тоже не должно было быть, ритуал чётко предписывал найти мне донора тела в магическом мире. Похоже что-то пошло не так. Сильно пошло не так. Хотя новое тело, хоть это хорошо. Пока один плюс вижу.

— Ты меня не узнаешь? Я твоя сестра, — удивилась та, даже реветь перестала.

— Не узнаю. Ничего не помню. Кто я? Где мы? И что происходит?

Ту и прорвало, выговорится надо было, это ясно, вот я за полчаса всё и выяснил. Поганая история, надо сказать. И да, ритуал всё же криво сработал. О нём чуть позже, а я вот какую информацию получил, задавая наводящие вопросы. Информация шла нескончаемым потоком и довольно сумбурно, когда та закончила, я мысленно переработал её и вот что выяснил, если кратко. Это Земля, я не ошибся, тысяча девятьсот тридцать девятый год, начало июля, второй день. Север, тут трава под лучами Солнца так не выгорает, поэтому и ошибся. Находился недалеко от Архангельска, километров пятьдесят до него. Советский союз тут, на его территории нахожусь. Есть такое понятие, Враг Народа, если кто получал это клеймо, то отправлялся или в лагеря, или под расстрел. Семьи этих людей или в лагеря, или в ссылку, с понижением статуса, так случилось и с семьёй председателя колхоза из-под Житомира. Ему дали просто невыполнимое задание, пригрозив последствиями. Тот прямо сказал, дайте средства, технику и людей, результат будет. Ему нет, справляйся своими силами. Результата понятно не было. Вот председателя колхоза, я так понял, кому-то место освобождали, крепкий колхоз был, осудили, и как Врага Народа, настоящего вредителя, под расстрел. Там хорошо Хрущёв отметился. Уже приведён в исполнение. А семью на поселение, на Север. Это была семья Романчёвых, шестеро. Отец, Дмитрий Иванович, супруга, Анна Васильевна, старшая дочь Дарья семнадцати лет, сын Тимур семи лет, младшая дочка Инга пяти лет и младшая дочка Татьяна двух лет. Осенью тридцать восьмого дело было, отца осудили и расстреляли, а их на поселение, где те и выживали до этого дня. Попал я в Тимура, восемь лет два месяца как исполнилось.

Жизнь на Севере не сладка, с большим трудом пережили зиму, тут в бараках жили, на нарах, мужчины и женщины, работали на бумажной фабрике. Упаковочная бумага и картон, их тут выделывали. Поселение имело свою железную дорогу, прибывали стволы деревьев, переработка и вот на фабрике работали специалисты. В поселении большинство, это семьи таких Врагов Народа, отношение к ним было мерзким, старательно показывали их статус. Суицид после этого был не редкость. Анна Васильевна сильно пострадала, стволом придавило при разгрузке в марте этого года, в больнице с переломами ног и позвоночника. Ту определили в бригаду на разгрузку, и вот. Та же Дарья работал санитаркой в поселковой больнице. Врачей тоже судили и ссылали, так что тут неплохой штат врачей, такие операции делали, что в Москве сделать не могут. Вот так и получается, что я попал в тело сына Врага Народа. Да, Тимур жил теперь отдельно, до восьми лет в женском бараке разрешали, с матерью и сёстрами, потом перевели в мужской. В школу тот не пошёл, не брали, статус влиял, учили сами. Теперь по ситуации. К ссыльным, я уже сказал, отношение то ещё, были тут и завербованные, на фабрике работали. Утром Тимур с Дурьей решили в лес сходить, Тимур там нашёл диких пчёл, уже первый мёд появился, собрать в бидон. Кормили в поселение не сказать, что сытно, ещё пайки на малых детей и мать выдавали. Тимура не брали работать, Дарья теперь всех тянула. Так что такой мёд, это неплохое подспорье, можно на что выменять. Малых с собой не брали. А тут у речки их встретили два молодчика, рабочие с фабрики, и стали приставать к Дарье, то есть была явная попытка изнасилования. Тимуру по голове кулаком дали, но видимо не сильно, очнулся почти сразу, ну и налетел, размахивая бидоном, отоварил одного хорошо, его и зашвырнули в реку. Пока Дарья, отбившись, прыгала в воду, и найдя вытаскивала, эти двое упырей смылись. Тимур утонул, плавать не умел. Та пыталась привести в чувство, почти полчаса, а тут задышав, уже я очнулся в его теле. Вот такие дела, если кратко.

Дарья немного успокоилась, раздела меня, да и сама разделась, вода ледяная, продрогли, выжала одежду и развесила по кустам сушится. Пока есть время, и я и девушка приходили в себя, та умывалась, я же, лёжа на боку, глубоко дышал, мысленно пробежался по тому, почему Я тут оказался. В одном из миров, тоже Ветка Земли, только там две тысячи двадцать третий