РИЧАРД КОННЕЛЬ

ДРУГ НАПОЛЕОНА

Иллюстрации Ю. Ганфа

Издательство «Правда»

Москва — 1946

ОБ АВТОРЕ

Американский писатель Ричард Эдуард Коннель родился в 1893 году. Писать он начал рано, давая в местную газету отчёты о бэйзбольных играх.

Коннелю было всего 16 лет, когда он становится редактором городского отдела газеты. Впоследствии, учась в Гарвардском университете, Коннель принимает деятельное участие в университетских периодических изданиях.

Окончив университет, Ричард Коннель переселяется в Нью-Йорк, где работает сперва корреспондентом газеты, а затем в крупном рекламном агентстве.

Первая мировая война прервала эту работу. Коннеля призывают в армию, где он редактирует еженедельный листок «Газовая атака». Затем в составе своей части Ричард Коннель рядовым отправляется на фронт — на Европейский театр военных действий.

После окончания войны Коннель ещё некоторое время служит в рекламном агентстве, но вскоре бросает службу и становится писателем-профессионалом, работая главным образом в жанре новеллы.

За время литературной деятельности Р. Э. Коннелем написано несколько романов и больше 300 рассказов, которые печатались в американских и английских журналах. По сюжетам и сценариям Коннеля поставлен ряд кинофильмов. Первый сборник его рассказов под названием «Грех мсьё Петипона» был издан в 1922 году. За ним следуют «Обезьяны и ангелы», «Разное», «Сумасшедший возлюбленный», «Насмешки» и др.

Некоторые рассказы Ричарда Коннеля переводились на русский язык. «Друг Наполеона», вошедший в настоящий сборник, получил премию О. Генри, учреждённую в честь знаменитого американского новеллиста и присуждаемую ежегодно за лучшие рассказы, опубликованные в американских журналах.

ДРУГ НАПОЛЕОНА

Во всём Париже не было человека более счастливого, чем папа Шибу, потому что он любил свою работу. Другие могли сказать, — и говорили, — что ни за какие деньги не взялись бы за его ремесло; нет, ни за что, даже за десять тысяч франков в ночь. Они уверяли, что здесь можно поседеть за одну ночь. Таких людей папа Шибу жалел и немного презирал. Разве такие люди годятся для приключений? Что они понимают в романтике? И каждую ночь папа Шибу разгуливал среди приключений под ручку с романтикой.

Каждую ночь он вёл интимные разговоры с Наполеоном, с Маратом и его друзьями-революционерами; с Карпантье и Цезарем; с Виктором Гюго и Ллойд-Джорджем; с Фошем и Бигарром, апашем-убийцей, несчастная страсть которого — подкалывание женщин — привела его на помост гильотины; с Людовиком XVI и мадам Лабланш, отравившей одиннадцать мужей и собиравшейся отравить двенадцатого, когда её задержала полиция; с Марией-Антуанеттой и древними христианскими мучениками, которые жили в приятном уединении в освещённых электричеством катакомбах, под Бульваром Капуцинов, в самом центре Парижа. Все они были его друзьями, и для каждого из них он находил шутку или ласковое слово во время своих ночных обходов; он обмывал им лица и продувал им уши, потому что папа Шибу служил ночным сторожем в музее Пратуси «Восковой Мир»: «Вход 1 франк. Дети и солдаты платят половину. Нервные дамы допускаются в комнаты ужасов за свой риск и страх. Просят не трогать восковых фигур. Собак не вводить».

Он так давно служил в музее Пратуси, что и сам стал похож на восковую фигуру. Нередко посетители принимали его за куклу и тыкали в него пальцем или тросточкой. Он не протестовал и по-спартански выдерживал их прикосновения; он даже гордился, что его принимают за одного из обитателей воскового мира, который казался ему более реальным, чем мир крови и плоти.

…Нередко посетители принимали его за куклу и тыкали в него пальцем или тросточкой.

У него были похожие на восковое яблоко щёки, круглые глаза и седые волосы, как парик. Он был мал ростом, усы у него топорщились, и он походил на гнома, идущего на маскарад, или на моржа. Дети, видя, как он бесшумно скользит по тёмным коридорам, принимали его за духа.

Он получил почётный титул «папа» за двадцать пять лет беспрерывной службы в музее. Он был холостяком и спал в нише рядом с римской ареной, где львы и тигры из папье-маше закусывали отборными мучениками. По ночам, стирая пыль со львов и тигров, он горько упрекал их в обжорстве.

— Ах, — говорил он, вытирая ухо огромному льву, который пожирал разом деда и внука, — какая же ты всё-таки свинья! Мне стыдно за тебя, убийца детей. За такое дело ты пойдёшь прямо в ад, можешь быть уверен в этом. Обещаю тебе, что сатана слопает тебя, как яйцо всмятку. Ах, ты скотина, апаш, обжора…

— Мне стыдно за тебя, убийца детей.

Потом папа Шибу наклонялся и нежно говорил старому мученику, распростёртому под лапой льва:

— Потерпи, мой храбрец. Тебе осталось недолго ждать. Он тебя съест в одну минуту, зато потом ты попадёшь на небо, и там, если захочешь, сможешь каждый день съедать по льву. Ты станешь святым, Филиберт. Ты станешь святым Филибертом и будешь смеяться над всеми львами.

Папа Шибу прозвал старого мученика Филибертом; вообще он любил давать имена всем куклам. Утешив Филиберта, он осторожно вытирал пыль с толстого ребёнка, на которого оскалился лев.

— Не робей, мой маленький Иаков. Не всякому ребёнку выпадает на долю быть растерзанным львом и, особенно, за такое хорошее дело. Не плачь, малютка Иаков. И помни: когда ты пойдёшь по кишкам льва, щекочи его. Тогда у него заболит живот. Разве это не смешно, маленький Иаков, — у льва заболит живот?

Так он продолжал свою работу, болтая со всеми фигурами, потому что он любил их всех, даже апаша Бигарра и других мрачных представителей комнаты ужасов. Он жалел преступников за их ужасное прошлое и предупреждал, что здесь, в своём музее, он этого не потерпит. Конечно, музей не его; владелец музея — мсьё Пратуси, с длинной шеей, меланхоличный, похожий на марабу, человек, сидевший в кассе и звякавший франками. Но по ночам папа Шибу становился неограниченным монархом своего воскового царства. Когда уходил последний посетитель, папа Шибу вылезал из своей