Ольга Першина

Новогодняя поездка

Глубокая ночь. Ветра абсолютно нет и кажется, что я совсем один. Ничто не колышет меня.

Мои огромные зимние сапоги оставляют следы на этом идеальном заснеженном поле. Чуть проваливаясь, чуть шатаясь, я брожу до своего верного друга. От первого неуверенного шага до более неуверенного шага десятого.

— Да уж… друг мой, ты весь в снегу.

Я взглянул вверх. Я стараюсь выместить весь воздух из своих лёгких. Пар соскальзывает с моих щёк, мои волосы следуют за ним, ресницы касаются моего лица.

Хруст. Снег резко дерёт моё лицо, холод охватывает тело, глаза устремлены на небосвод, и вот я уже лежу в сугробе.

— Слушай, а в снегу не так уютно. Ты как месяц так уже стоишь?

Тёмное небо, где даже звёзды не появляются. Оно не оставляет надежды на загадывание желаний. Облаков совсем нет, ведь им совершенно нечего скрывать от нас. Всматриваясь в темноту, мой мозг дорабатывает картину мира за меня. Для меня это уже не просто чёрное полотно, а космические разводы, что бесконечно перемещаются и создают новые узоры.

— Ладно, стоит за работу приниматься. Ты ж согласен?

Ковыряясь безрассудно в кармане, я долго перебирал накопившийся мусор, ненужные безделушки, потом осознав, что ключи были в другом кармане.

Беру ключи, открываю машину, включаю печку и забираю щётки для чистки своего авто. Медленно расчищая поверхности, я всматриваюсь в каждую детальку. Царапина на багажнике — первая парковка (неудачная, соответственно), отколотый кусочек на бампере — придурок какой-то задел (причём, не я) и трещина на зеркале заднего вида — неаккуратно махнул рукой (самая обидная вещь в моей жизни). Я помню каждый его шрам. Каждый я переживал как свой.

— Хорошо, что стёкла я никогда не бил. Хоть немного я был с тобой аккуратен.

Заканчивая убирать снег с окон, я просматриваю на водительское место.

Я отошёл на пару метров от автомобиля. Он стоял совершенно чистый. Все фрагменты блестели в свете ночных фонарей.

Идеальная тишина неба и людского мира. И стоит эта машина.

Открывая дверь, я упираюсь дрожащей рукой на пассажирское место. Стараясь не запачкать кресла, забираюсь в автомобиль. Сел, сложил ровно ноги, погладил кресло, снял обувь.

Моё тело трясётся, пока я укладываюсь на пассажирские места были. В горле пересохло; дикая жажда и боль дерёт его. Жар проникает по всему телу. Моя собственная одежда взяла меня в заложники. Будто бы мне стыдно перед этой машиной. Да, я стыжу себя.

— Да, я подставил тебя. Прости. Но мне правда не к кому идти. Ты же знаешь… ты точно всех знаешь поимённо. Все буйно и ярко заходили сюда, а уходили с досадой и чувством пустоты. Но остался с ним всегда я.

Я отвернулся от руля, прикрыл лицо шапкой. Дышать страшно.

— Решил, что буйство с моей стороны меня растормошит. Ты тут не причём. "Козлина" или "баран" здесь только я. Ты… ты лучше некоторых людей. Например, меня.

Всё не смею повернуться, но это уже не кажется идеей, подобной смертному приговору. Расстёгиваю куртку и вдыхаю полной грудью. Чуточка свободы — чуточка храбрости. Я открываю рот, да только связки мои не выдают. Мой разум держит мысль, долго не отпуская и смакуя.

— Лишён я прав. Но..

Запнулся, сглотнул слюну, что не увлажнила горла.

— Но я тоже достоин новогоднего подарка, ведь так?

Я облизнул, сжал губы, и перевернувшись, посмотрел на лобовое стекло. Большие уставшие глаза смотрели вдаль. Фонари освещали полностью пустую улицу. Выезд из города скрывался за горизонтом, будто бы завлекая за собой водителей. Сведя брови, я посмотрел на руль. В горле опять пересохло. Всё пространство автомобиля чувствовало на себе мой взгляд. Я просмотрел торпедо, пробежался по потолку. Всё как обычно.

— Я не буду врать, что больше не буду разгоняться. Ты же знаешь, что мне легче будет покинуть этот город и как можно скорее.

Я тихонько встал и перебрался на водительское сиденье. Я ёрзаю, провожу руками по креслу, увожу взгляд от руля, расправляю плечи, покусываю губы. Начиная с потолка, проскальзывая взглядом по стеклу, рассматривая газ и тормоз, я постепенно поглядывал на рулевое колесо. Взявшись нежно сначала одной рукой, я быстро схватился второй. Мой взор устремился на дорогу.

— Никого же нет. Кому придёт в голову быть на посту в последний день года? Неужели они одиноки..

Я опустил взгляд на бардачок и сразу же увёл его оттуда.

Давлю на газ. Чем дальше я отъезжаю, тем больше знакомых мест я встречаюсь, и тем сильнее я жму на газ. Окружение захватывает моё внимание. Истории, связанные с этими местами, тянутся за мной. Мысли цепляются за воспоминания и начинают развиваться.

Я сжимаю руль покрепче и вдавлю газ во всю.

Выезд. Я несусь так, что на размышления не хватает времени. Я лишь успеваю следить за пустой дорогой, её поворотами. Снег успевает хрустеть под колёсами, моментально отлетая от них.

Моя страсть к скорости только возрастает. Я готов оставить всё позади, наплевав на людей и закон. Если меня радует только восемьдесят километров в час свободного потока, то я волнуюсь в этот поток, забыв обо всём, кроме себя.

К несчастью, зимой дороги имеют свойство покрываться льдом, что заносит автомобили.

Ускоряясь, я чувствую, как постепенно машина разворачивается. Я резко торможу, а авто разворачиваясь, идеально паркуется у обочины.

— Фух… Ну, вот ты меня никогда не подводил.

Я не могу отдышаться. Всё тело моё бунтует. Будто всё в этом мире остановилось, а я единственный, кто может двигаться. Я не могу сосредоточиться на собственных руках: то ли они так дрожат, то ли мой взгляд такой беглый. Жар охватывает моё тело.

Адреналин. То, чего мне так давно не хватало.

«А если бы кто-нибудь выехал? Ты думал о своём здоровье? Ну, хотя бы о чужом? Деньги бы ты откуда взял?»

Я вышел из машины, захватив вещи из бардачка. Я зашагал в сторону леса, и не дойдя пары метров, я остановился и раскопал руками снег. Они промёрзли, и каждую секунду мои пальцы пробивали невидимые иглы. Скинув туда всё: фотографии, открытки, записки, я достал зажигалку.

— Ну, будто это теперь имеет смысл?

…

«Да, имеет»

Я поджигаю это месиво. Пусть оно останется