Перед вами — и автобиография, и биография сразу. Книга об актрисе, которая раскрыла свой дар в шестидесяти фильмах. И о женщине Роми Шнайдер: детские мечты и надежды, ранний взлёт и первые успехи, потом — высокая художническая зрелость, по-настоящему большое кино, и наконец — её страстное и мучительное стремление гармонично совместить творчество и личную жизнь, что неизбежно вело и привело к глубоко трагическому концу.

Собственные тексты Роми Шнайдер объединены подобным образом впервые. Вначале это дневник тринадцатилетней девочки, далее — воспоминания о важных событиях и переживаниях, письма, путевые заметки. В документальных свидетельствах запечатлелись именно те годы, когда Роми предпочитала молчать. Она сдерживала себя даже в письмах к друзьям, избегая откровенно высказывать свои мысли, взгляды и впечатления.

Эти тексты предваряются рассказом Магды Шнайдер о детских годах её дочери.

Композиция книги, последовательность отдельных глав имеет своей целью как можно полнее представить читателю этапы этой необыкновенной жизни. Каждая глава открывается введением, необходимым для того, чтобы повествование воспринималось целостным и восполняло временные разрывы в текстах Роми.

Однако задача детально изложить биографию здесь не ставилась. Цель была, скорее, — дать образный портрет этой большой актрисы, которая как в своих сильных сторонах, так и в своих слабостях принадлежала своему времени.

Иллюстрации, значительная часть которых публикуется впервые, отражают жизненный путь Роми Шнайдер, которую Лукино Висконти назвал «одной из гениальнейших актрис Европы» и «одной из последних настоящих мировых звёзд».

В книге немало кадров из фильмов с её участием, но гораздо важнее фотодокументы, запечатлевшие окружение Роми. Как и в своих дневниковых записях, героиня повествования предстаёт здесь вместе с товарищами по профессии, с партнёрами — свидетелями и участниками её восхождения к вершинам славы.

23 сентября 1988 года Роми Шнайдер исполнилось бы 50 лет; к этой дате и приурочено издание книги. В публикуемых воспоминаниях запечатлён образ этой воистину необыкновенной актрисы.

Рената Зайдель

Берлин, февраль 1988 г.

Что мы знаем о Роми Шнайдер?

В советском ещё энциклопедическом словаре «Кино» про неё сказано: австро-немецкая и французская актриса. Значит, даже составители словарей не решили точно, кто она.

Но это в России, а как в Германии? Роми Шнайдер упрямо повторяет в своих записках, которые вы держите в руках: «Я — немка, я думаю по-немецки, моя родина — Германия». Между тем в списке её фильмов совсем мало немецких: несколько ранних, где Роми — почти подросток, и один-единственный «взрослый», неудачный — «Групповой портрет с дамой».

Почему, собственно? Потому что роман актрисы с родиной не сложился, и это было одной из двух настоящих трагедий её жизни. Она хотела играть в Германии — не дали. Она хотела быть просто счастливой женщиной — не позволили: ни в родных краях, ни в чужих — нигде. Так и прожила — неприкаянная. Ничья.

О том, как было у Роми с Германией при жизни, вы прочтете в её дневниках, там об этом — подробно. А я — о том, как стало после её ухода, то есть сегодня.

Сегодня в Германии — культ Роми. Ей не нужна здесь даже фамилия, довольно имени. Её дневник переиздается чуть ли не каждый год начиная с 1988-го (умерла она в 1982-м), и называется он не как в русском переводе, а просто «Я, Роми». Выходят биографии, фотоальбомы, документальные фильмы, а сейчас ещё и два художественных фильма о Роми Шнайдер, для кино и для телевидения. Это — к юбилею: в сентябре 2008 года ей исполнилось бы 70 лет.

Вот так получается: живую и прекрасную Роми Германия отторгла, а после жизни Роми — нате вам, культовая актриса! Дело, в общем-то, ясное: Германия всегда хотела «свою Роми», вечную Зисси, юную императрицу из трёхсерийной костюмной мелодрамы, а Роми всю жизнь вопила: нет! Я не ваша сладкая Зисси! Теперь Роми молчит, а Германия присваивает Зисси и обожествляет её. Например, каждый год к Рождеству продаются специальные календари. Большой постер, а под ним шоколадки в картинках — всё, что мило здешнему сердцу. Ёлка с игрушками, свечки в лентах и бантах, младенец Иисус в яслях... и Роми Шнайдер — тоже, видно, привычный атрибут сентиментального рождественского набора. Портрет — не в жизни, а в роли: та самая Зисси, прелестный ангелочек в розовом кринолине.

Защитить Роми от этого уже некому.

В юбилейные дни самая крупная из «жёлтых» газет Германии, «Бильд», напечатала портрет Роми Шнайдер. Под заголовком «Бабушка Роми». Прожив на свете всего-то 43 года, Роми вроде бы получила привилегию никогда не состариться. Как бы не так! Её догнали даже после смерти, сцапали и состарили: портрет в «Бильде» обработан на компьютере так, чтобы превратить молодую женщину в старую женщину.

И от этого Роми защитить уже некому.

Роми Шнайдер никогда не была «богемой» или «эмансипé». Она мечтала о семье, о тихом домашнем счастье, куда не пролезли бы наглые папарацци. Она пробовала трижды, и с каждым провалом семейной идеи силы её уходили, исчерпывались. Ален Делон покинул её, даже не попрощавшись; Харри Мейен ещё и ободрал её как липку; Даниэль Биазини довел её до последней черты. Обожаемого сына Давида она потеряла, он погиб в 14 лет. И каждый раз удары, разрывавшие её сердце, превращались бульварной прессой в дешёвые сенсации.

А зачем же тогда Роми всё это записала? Она ведь так стремилась укрыться в убежище, воевала как могла с бессовестными вторжениями в личную жизнь! И вот теперь мы читаем о её сокровенном. Тут, думаю, дело в особой актёрской психике. Актёр живёт перед камерой всегда, невзирая на свои желания и убеждения. К тому же психологи считают, что если актёр начал играть очень-очень рано (как Роми, например, — в 14 лет), то с ним непременно происходит некая психическая трансформация. Он нечётко разделяет себя в жизни и себя в роли, и пространства «тут» и «там» у него смещаются, путаются, взаимопроникают. По записям Роми вроде бы и видно, что делались они для себя (естественную «корявость» её письма я попыталась сохранить и в переводе). Но с другой стороны, её письменная речь порой переходит в диалог — с кем? С самой собой? С нами?

Давайте считать так. Давайте будем думать, что дневник Роми — ещё и послание. Из которого я тут приведу начало: «Музыка, театр, кино, путешествия, искусство — вот моя жизнь! От этих пяти слов моя театральная кровь просто закипает», — и конец: «...но что за жизнь, что за жизнь из всего этого получилась...»