Сергей Дорофеев

Босиком по берегу рая

Солнце уже почти касалось вершин сосен, дневной ветер почти совсем стих и деревня потихоньку готовилась встречать тихий вечер пятницы. Дачники разжигали мангалы и временами слышался звук, исходящий из приемников их автомобилей. Звук музыки из авто был еще слаб, но ароматы от мяса на мангалах усиливались, желание присоединиться к дачникам нарастало.

Владимир сам был отчасти дачник. В начале лета он приезжал в деревню и жил там почти до самого Нового Года. Он был на пенсии, но был довольно бодрым и казалось, что возрастная хворь его не берет. Сам Владимир особенно не любил огородные дела и все, что с ними связанно. Конечно, он делал все, что требовалось по хозяйству, делал это с легкой ленью и слабым нежеланием. Но зато, любил Владимир рыбалку, собирание грибов, охоту и все, что связанно с природой так сильно, что готов был затащиться куда-нибудь в лес, в глухомань, где и человека не было, наверно никогда не будет, и проводил там время в большом счастье несколько дней. Был у Владимира дружок, из местных, природу любил не меньше, а звали его Семеныч. По возрасту он был младше, но в большинстве случаев разделял взгляды Владимира. Одним словом, были они друзья закадычные. Вот и сегодняшним теплым вечером они вместе размышляли о смысле жизни и куда им податься, чтоб можно было выпить и конечно закусить. Владимир и Семеныч не были особыми алкоголиками. Пили они редко, но качественно. Но при этом их обоих в деревне любили и уважали. Не совсем понятно, за что, но был на наших друзьях какой-то налет интеллигентности, или еще чего-то, что нельзя понять, но всегда чувствуется. Казалось, что оба они были умны и начитанны, хотя с книгой не видел их никто. Одним словом, их просто любили. А как не любить? Ведь свои, родные, деревенские. Вот и сидят любимые всей деревней и думают к кому присоединиться и провести вечер в веселой и пьяной компании. Конечно, можно было бы предположить, что по улице пройдет кто-то и позовет с собой в гости, но рассчитывать на такое чудо было наивно, да и вечер скоро мог перерасти в ночь, а по ночам в гости, в деревне ходить не принято.

Первым молчание прервал Владимир. Он смачно закурил сигарету, многозначительно потянувшись, начал излагать тему.

– Я думаю так, – начал он, растягивая каждое слово и по переменно затягиваясь сигаретным дымом, – нам с тобой, мой друг, необходимо заглянуть к Кузьмичу, он вчера выгнал самогон, но сам его еще как следует не дегустировал, отложил. Вследствие той причины, что его родная жена собиралась сегодня в город к своей сестре и надеялась пробыть там, как минимум, до следующей среды. При этом взяв с Кузьмича слово, что он будет себя вести порядочно и ей по приезду стыдно не будет и на всякий случай пригрозила мужу кулаком.

Обо всем об этом Владимир узнал от самой Кузьмичевой жены, когда шёл ближе к обеду в магазин и по дороге встретил ее. Конечно, пить самогон и закусывать вероятнее всего огурцами или чем-либо еще, что на скорую руку можно сорвать в огороде, не совсем то, о чем мечталось. Но с этого можно начать. А дальше, мысли сами расшевелятся и закружатся в вальсе легкой эйфории. По своей сути идея не блистала новизной, но Семеныч ее радостно поддержал и в свою очередь подметил, что многое в жизни зависит от случайности.

– Вот представь, Володь, а если б ты не встретил бабку Кузьмича, что тогда? – Оба на минутку призадумались, но ответ в голову не постучался и друзья, встав с лавки, отправились по направлению к дому Кузьмича.

Путь к его дому был через всю деревню, и друзья прибавили шагу. Где-то на полпути им навстречу показалась рыжая собака средних размеров.

– Смотри, Семеныч, Му-Му к своему Герасиму бежит. Му-Му, Му-Му, – прокричал радостно Владимир, и при этом похлопал себя по ноге.

Собака, признав в пешеходах местных, подбежала мотая пушистым хвостом, обнюхала и особо не задерживаясь побежала дальше. Собака Му-Му и таджик, по прозвищу Герасим, появились в деревне года как три уже тому назад. Кто появился первым из них трудно сказать, но то, что были они всегда вместе, это факт. Герасим был мужик работящий и по-плотницки, и кирпич умел положить, а надо, так и штукатурить, и плитку, да что угодно, все сделает. Ценили Герасима за руки его золотые в деревне. Только один нюанс немного портил картину. Он почти не говорил по-русски и поэтому всегда молчал. Этот факт совсем не смущал пса, вот и завязалась между ними дружба. Естественно, получили каждый по кличке «Му-Му и Герасим». Вообще в деревне любили давать веселые прозвища. Кто их придумывал и как они появлялись трудно сказать, наверное, сами по себе. Прозвище, как воробей, вылетит и не поймаешь, а прицепится как репейник, не отдерешь. Другого уже и не помнишь как зовут, а прозвище скажешь, и все поймут, о ком речь идет.

Пройдя еще немного, Семеныч обратился к другу.

– Слушай Володь, а ты бы позвонил Кузьмичу, а то, не ровен час, он с обеда уже дегустирует. Как бабку свою в город спровадил, так и начал.

– Может и такое быть. – Сказал Владимир, и полез в карман за телефоном. Телефон его был ужасно старый, огромного размера с большими, уже затертыми кнопками, но был он очень приемистый. Где современные, модные телефоны переставали работать, показывая отсутствие сети, его продолжал исправно, вызывая не поддельную гордость своего хозяина.

Друзья остановились. Владимир набрал номер и приложил телефон к уху.

– Ну, что там? – Немного нервничая спросил Семеныч.

– Не берет. – Ответил Владимир. – Идти в гости к уже пьяному Кузьмичу? Нет смысла. Да и может он уже спит.

Их рассуждения прервала поравнявшаяся с ними дородная женщина на велосипеде. Звали женщину Светлана, по прозвищу «казачка». Прозвище Казачка получила из-за мужа участкового, который носил свою фуражку слегка на бок, а из-под козырька вырывался приличный такой вихор черных как смоль волос.

– Куда лыжи навострили? – Громко прокричала она.

– Здорова, соседка. – В один голос ответили Семеныч и Владимир.

– Да вот к Кузьмичу в гости собирались. А он трубку не берет, – продолжал уже один Владимир, – может уже спать лег, кто там его знает.

– Не, не лег, баню топит, вот трубку и не берет. – Проинформировала Казачка. – Идите смело, только когда культурно отдыхать будете, сильно не спорте и гармонь не порвите, когда песни запоете. А