Светлана Санатова

Любовь и другие психические расстройства

Краткое предисловие

Если человеку постоянно говорить, что он умный, то он всеми силами начнет это доказывать. Но если же, человека уверять, в том, что он дурак, то он начнет тупеть. Кто бы что не говорил, мы зависим от чужого мнения. Особенно от мнения близких и дорогих нам людей. И зачастую, мы даже не осознаем всю силу этой зависимости: мы стараемся угадить, понравится, расположить людей к себе. Иногда, даже не осознавая и отрицая эти очевидные окружающим факты

Я такая же. И вышло так, что меня убедили, в том, что у меня начальная стадия психоза, которая требует неотлагательного лечение. А лечение, безусловно, пойдет мне на пользу. И вот теперь, меня держат закрытой в четырёх стенах и пичкают таблетками. Общаться мне разрешено только с врачом, домработницей и моим любимым (?) мужчиной. И именно мой самый близкий, самый родной, любимый человек убедил меня в моем плачевном состоянии.

Вы спросите: как такое возможно? Вполне возможно. Ведь люди от природы своей доверчивы. Мы верим близким людям, прислушиваемся к ним и думаем, что со стороны виднее…

И если подумать — среди нас нет стопроцентно психически здоровых людей. Все мы немного влюблены или имеем другие психические расстройства…

Глава 1

Знаете, что такое прозрение? Это когда перестаешь видеть то, чего нет.

(С) Е. Шестаков.

Я сижу на огромной кровати и испытываю отвращение. В этой комнате, в этой практически идеальной комнате мне ненавистно все. Я ненавижу белоснежное белье на большой и мягкой кровати; идеально выглаженные розовые шторы, плотно закрывающие окна; до невозможного мягкий коврик (под цвет штор) под моими ногами (который я сама и выбирала). Тут все обставлено именно так, как мне еще совсем недавно нравилось. Я была влюблена в эту комнату, в этот дом, в эту жизнь, в этого мужчину. И ничего не изменилось — все так же идеально. Изменилась только я, и, смотря на это все, я понимаю, что это было совсем в другой жизни, и проживала в этой комнате и в этом доме абсолютно другая я… счастливая я… счастливая и абсолютно слепая ко всему вокруг.

На часах 11. Скоро обед. Я сижу не в силах пошевелиться. Надо встать, умыться, и привести себя в порядок. Этой ночью я снова практически не спала. Возможно, подремала пару часов, и то в этом не уверенна. Ночью в темной комнате, лежа в кровати, я не могла отличить сон от яви. Я проворочалась в кровати всю ночь, периодически проваливаясь в беспокойный сон. А когда я просыпалась, футболка моя была покрыта потом, а меня трясло в сильнейшем ознобе. Ужасная ночь. Мое сознание туманное, а мысли постоянно путаются. Сегодня только 3 день как я не пью выдаваемые мне таблетки. Результат себя долго ждать не заставил — сон пропал, чувствую постоянную тревогу, страх и, кажется, если выпить лекарство, то мне сразу станет легче. Легче то конечно станет, но тогда думать я не смогу вообще. А сейчас мне это очень необходимо… Как я не пытаюсь, я не могу понять сколько времени я находилась под действием лекарств. Неделя? Две? Три? На улице тепло, лето, возможно начало осени. Значит я нахожусь в беспамятстве не долго, ведь я еще помню события конца июля. Хотелось бы, конечно, узнать дату поточнее. Что же мне за лекарство такое дают? Ясно одно — препараты очень сильные и затуманивают разум. Скорее всего, это какие успокоительные или что — то похожее. Только это всего лишь мои догадки.

У меня нет ни телефона, ни телевизора, ни газет. Нет вообще ничего, где бы я могла узнать дату или хотя бы день недели… Я поймала себя на мысли, что еще вчера меня это не интересовало. Наверное, это хороший признак. Ведь я начинаю не существовать, а жить. Я снова начинаю думать!

На тумбочке рядом с кроватью лежат таблетки (заботливо принесенные домработницей) и стоит стакан воды. Раз, два… Еще раз — раз, два. Две таблетки. Еще вчера было три. Я в панике начинаю обыскивать комнату в поисках третьей таблетки. Стоп. Я села обратно на кровать. Я же только что проснулась и даже не вставала, значит не могла потерять третью таблетку. Видимо, мне снизили дозировку. С большим трудом я встаю, иду в ванную комнату, смываю таблетки в унитаз и выливаю воду. Осталось умыться, переодеться и ждать…

Через 10 минут я уже готова. Оделась я очень просто: неброская юбка синего цвета ниже колена и обычная, слегка разношенная приталенная кофточка белого цвета. Я причесала свои волосы, не делая никакой укладки. Надо сказать, мои ранее шикарные волосы заметно потускнели. Ведь в последнее время, я совсем за ними не ухаживала. Макияж тоже не делаю. Какой макияж, когда я болею? Если честно, мне очень захотелось привести себя в порядок, но я понимаю, что это будет очень подозрительно. Я закрыла глаза, и сделал глубокий вдох. Самое трудное сейчас — это подавить в себе все эмоции и улыбаться всем мягкой улыбкой с налетом легкого дебилизма. Никто, ни в коем случае, не должен догадаться, что я больше не пью таблетки. Ведь меня лечат от психоза, очень сильными препаратами, которые полностью подавили все мои эмоции и возможность мыслить.

И так — психоз — форма расстройства, при которой психические реакции больного сильно противоречат реальности. Это состояние может быть, как самостоятельным заболеванием, так и частью другой болезни. То есть, меня убедили в том, что я психически нестабильна и неадекватно реагирую на происходящее вокруг. И не только убедили, но и поставили диагноз. А я была в таком подавленном состоянии, что согласилась и с самим диагнозом, и с лечением. И вот когда лечение началось, я вообще перестала осознавать происходящее вокруг и вникать в какие — то ни было проблемы. Слонялась по дому, как приведение, и слышала каждый день, что меня обязательно вылечат.

От безделья я начала читать книги. Суть написанного, до меня доходила не всегда. А может быть даже и совсем не доходила, ведь мой мозг с каждым днем соображал все хуже. Но чтение было единственным способом «убить» время. Телевизор смотреть мне не давали, под предлогом того, что там показывают много насилия, телефона и ноутбук лишили вообще