— Если бы мы жили две тысячи лет назад…

Нэнси Дру остановилась на вымощенной каменными плитами дорожке своего сада перед клумбой восхитительных дельфиниумов. Несколько мгновений эта хорошенькая восемнадцатилетняя блондинка любовалась высокими синими султанами, колыхавшимися от малейшего ветерка. Потом она повернулась к шедшей за ней женщине средних лет.

— Я должна отобрать для выставки цветов лучшие из этих дельфиниумов, — сказала она.

Ханна, экономка семейства Дру, и Нэнси помолчали, провожая взглядами пролетающий самолет. Вдруг они услышали, что у самолета заглохли моторы. Пока они с беспокойством следили за его полетом, в цветы камнем упала с неба раненая птица.

— Почтовый голубь! — воскликнула Нэнси, разглядев металлическую трубочку у него на лапке. — Может быть, там письмо!

Ханна Груин продолжала следить за самолетом.

— Ой, Нэнси! — задыхаясь от волнения, проговорила она. — Сейчас он разобьется!

Нэнси подняла глаза и увидела, что двухмоторный самолет летит совсем низко над землей. Он был цвета бронзы, со странным черным рисунком на фюзеляже.

«Похож на крылатого коня», — подумала Нэнси, но как следует разглядеть самолет она не могла, потому что солнце слепило ей глаза.

Внезапно кашлявшие моторы ожили, взревели — самолет, задрав нос, набрал высоту и исчез за деревьями.

— Ну и ну! — воскликнула Ханна. — Я думала, он рухнет прямо на наш дом!

— Интересно, уж не с самолетом ли столкнулся этот голубь? — предположила Нэнси, внимание которой теперь снова было занято едва дышавшей птицей. — Бедняжка! — промолвила она, поднимая голубя. Осторожно ощупав его, Нэнси проверила, не сломаны ли у него кости.

— Возможно, он только оглушен, — заметила она.

— Просто чудо, что он жив! — сказала Ханна. Нэнси кивнула.

— Нужно посмотреть, нет ли у него письма. Может быть, он должен был доставить какое-нибудь важное сообщение, — тогда мы должны срочно найти его хозяина.

Экономка взяла голубя в руки, а Нэнси сняла крышку с капсулы на его лапке и вытащила из нее тонкий листок бумаги, свернутый в трубку. Развернув листок, она прочла вслух:

— «У нас неприятности. После пяти часов синие колокольчики заменяются пришпоренными конями. Приезжайте сегодня вечером».

Нэнси и Ханна в недоумении уставились друг на друга.

— Странное письмо, — проговорила экономка. — Что бы оно могло значить?

— Хотела бы я знать! — сказала в ответ Нэнси. — Похоже, оно срочное — и загадочное. — Она опустила листок в карман. — Я пошлю телеграмму в американское отделение Ассоциации владельцев почтовых голубей и укажу номер, выбитый на кольце. Всех почтовых голубей регистрируют. По номеру можно отыскать его хозяина.

Внимательно рассмотрев кольцо и номер на нем — 2-21-12-12,— Нэнси поспешила к телефону, чтобы отправить телеграмму. Когда она вернулась, Ханна уже посадила голубя в картонную коробку, выстелив ее ватой.

Нэнси принесла пипетку и с ее помощью напоила птицу. Затем она насыпала в коробку птичьего корма.

— Давай поправляйся, — ласково сказала она.

— Интересно, как обучают голубей доставлять письма? — спросила Ханна, когда Нэнси ставила коробку на полку в гараже.

— У них есть родная голубятня. Где бы ни выпустили почтовых голубей, они всегда летят домой.

— А быстро они, интересно, летят?

— Я читала, что некоторые голуби, выпущенные в Мехико, долетали до Нью-Йорка со средней скоростью миля в минуту. — Нэнси взглянула на часы. — Мне надо поторапливаться, не то я опоздаю на выставку цветов.

Она вновь принялась срезать самые красивые дельфиниумы с самыми пышными султанами и укладывать их в корзинку.

— Перед всей этой суматохой, — проговорила Ханна, — ты начала фразу: «Если бы мы жили две тысячи лет назад…» — но так и не закончила свою мысль. Что ты хотела сказать?

— Я подумала о том, — с улыбкой ответила Нэнси, — что, если бы мы жили две тысячи лет назад, я, наверное, была бы юной гречанкой. И молилась бы в храме Аполлона в Дельфах. Храм обязательно был бы украшен цветами. Может быть, дельфиниумами.

— И о чем бы ты молилась? — спросила Ханна.

— О том, чтобы оливковые рощи моего отца щедро плодоносили, чтобы на виноградных лозах, посаженных им, наливались тяжелые кисти, а в сетях, заброшенных им, каждое утро трепыхался богатый улов.

Ханна от души рассмеялась, представив себе, как ее хозяин, известный адвокат Карсон Дру, собирает оливки или вытягивает полную рыбы сеть.

Разговаривая, Нэнси и Ханна продолжали срезать стебли с самыми красивыми соцветиями и вскоре заполнили ими всю корзину. Нэнси отнесла корзину на кухню, где, тщательно подбирая цветок к цветку, составила изысканный букет и поставила его в старинную английскую вазу. Затем она отнесла вазу в свою машину с откидным верхом, стоявшую на подъездной аллее.

«Какой красавицей была моя машина, пока тот жуткий тип не врезался в нее на прошлой неделе», — с грустью подумала девушка, разглядывая вмятину.

— Удачи тебе на конкурсе! — проговорила миссис Груин. — Надеюсь, твой букет получит приз!

— Спасибо, Ханна, душенька! — воскликнула Нэнси и поцеловала экономку. Обе они были глубоко привязаны друг к другу. Мать Нэнси умерла когда девочка была совсем маленькой, и экономка помогла мистеру Дру вырастить его единственного ребенка.

Ведя машину по улицам своего родного города Ривер-Хайтса, Нэнси размышляла о странном письме, найденном в капсуле на лапке почтового голубя. Может, это секретный код? Тут ей пришло в голову, что голубя могли выпустить с самолета, о который он потом случайно ударился. «Интересно, какой ответ пришлют мне из Ассоциации владельцев почтовых голубей? — подумала она. — А вдруг я столкнулась с новой тайной?!»

К этому времени она подъехала к усадьбе Бленхейм на окраине Ривер-Хайтса. На широкой лужайке, затененной кронами деревьев, суетились женщины, готовящие экспонаты для ежегодной благотворительной выставки цветов. Нэнси отвели место в оранжерее за особняком.

Только она установила вазу с букетом дельфиниумов, как к ней подошла председательница, миссис Уинсор.

— Какая прелесть, Нэнси! — сказала она. — Твои дельфиниумы великолепны!

— Спасибо! — ответила Нэнси.

— Я обожаю дельфиниумы, — заметила миссис Уинсор. — Такие дивные старомодные цветы. Их разводила в своем саду моя бабушка. А еще у нее всегда росли шток-розы и колокольчики.

Колокольчики! Нэнси тотчас же вспомнилось загадочное письмо.

Вслух же она сказала: