Протоиерей Олег Стеняев

Воздушные мытарства, или Экзамен, которого нельзя избежать

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р19-902-0069

© Олег Стеняев, прот., 2019

© Сретенский монастырь, 2019

От автора

Дорогие друзья, я рад вас всех приветствовать!

Перед вами моя книга, основу которой составили лекции, прочитанные мной в разное время в Троице-Сергиевой лавре, других монастырях и в приходских храмах. Многие слушатели просили меня обобщить этот материал, снабдить его необходимыми ссылками и опубликовать. Что получилось, судить не мне, а читателю. При написании данной работы я решился сохранить разговорный стиль. Это приблизит меня к читателю, а читателя – ко мне. Тем более что целые разделы настоящей книги – прямая речь, записанная на моих лекциях, произнесенных экспромтом.

Мы с вами будем говорить о ценности земной жизни (не удивляйтесь), о смерти, о всех двадцати мытарствах, о частном суде, о загробной участи человека, о воскресении мертвых и о Последнем Суде.

Надо сказать, что в наше время происходит отход от основ классической христианской теологии, особенно в США и Западной Европе: некоторые богословы-новаторы проповедуют мнения, которые никогда не были известны православному богословию, или – хуже того – повторяют древние ереси, осужденные святыми отцами[1] и на церковных Соборах[2].

Отец Серафим (Роуз), хорошо знакомый с системой православного образования в США и Западной Европе, писал: «Возможно, ни один аспект православной эсхатологии не был столь неправильно понимаем, как воздушные мытарства. Многие выпускники современных модернистских православных семинарий склонны вообще целиком отвергать это явление как некое “позднее добавление” к православному учению или как “вымышленную” реальность, не имеющую основания ни в Священном Писании, ни в святоотеческих текстах, ни в духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкого понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах. Современный рационалистический чрезмерный упор на “буквальное” значение текстов и “реалистическое”, или приземленное, понимание событий, описываемых в Священном Писании и житиях святых, замутняют или даже вообще полностью затемняют духовный смысл и духовный опыт, которые служат зачастую основными православными источниками»[3].

Сторонникам апокатастасиса (от греч. ἀποκατάστασις – «восстановление»; это учение о всеобщем спасении) рекомендую чаще вспоминать слова святителя Иоанна Златоуста: «Диавол для того убеждает некоторых думать, что нет геенны, чтобы ввергнуть в нее. Напротив, Бог угрожает геенной и ее приготовил, чтобы мы, зная о ней, так жили, чтобы не впасть в геенну»[4]. Поэтому для нас очень важно вернуться именно в русло классического христианского православного богословия.

Священномученик Ириней Лионский писал: «Ибо заблуждение не показывается одно само по себе, чтоб, явившись в своей наготе, оно не обличило само себя, но, хитро нарядившись в заманчивую одежду, оно достигает того, что по своему внешнему виду для неопытных кажется истиннее самой истины»[5].

«Здесь жизнь теряется или сберегается»

О ценности земной жизни

В Библии сказано: Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд (Еккл. 11, 9).

Иногда меня как священника спрашивают:

– Когда для человека наступает точка невозврата? Дойдя до какого порога, он уже не может вернуться к Богу?

Я говорю:

– Этот порог – физическая смерть. Пока человек жив, есть надежда на покаяние.

В Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова, сказано: Испытывай себя прежде суда, и во время посещения найдешь милость (Сир. 18, 20). То есть прежде чем суд еще не наступил, прежде чем еще не начались мытарства, мы должны испытывать себя, и так – до момента нашей физической смерти. Прежде, нежели почувствуешь слабость, смиряйся, и во время грехов покажи обращение. Ничто да не препятствует тебе исполнить обет благовременно, и не откладывай оправдания до смерти… Припоминай о гневе в день смерти и о времени отмщения, когда Господь отвратит лице Свое (Сир. 18, 21–22, 24).

Альбрехт Дюрер. Смерть и рыцарь. Ксилография

Немало христиан ориентируется на загробную жизнь, на существование после смерти, надеясь там найти разрешение всех проблем. Я называю подобное представление о спасении суицидальной сотериологией, так как за гробом самому человеку исправить уже ничего невозможно. Это ошибочный ориентир. Важность нашей земной жизни подтверждается и словом Божиим, и высказываниями святых отцов.

Земная жизнь – самое важное и ответственное время именно в деле нашего спасения. Святые отцы подчеркивают исключительную ценность земной жизни. Самая важная жизнь, как это ни парадоксально прозвучит, – есть жизнь земная. Почему? Потому что здесь решается наша судьба – то, где мы будем находиться в вечности. Собственно говоря, земная жизнь и дана для того, чтобы мы определились, где будем находиться в вечности. Как говорится в трактате «Пиркей Авот» («Поучения отцов»), содержащем морально-этический кодекс иудаизма времен Второго храма: «Человек рождается для смерти, а умирает для жизни», – а для какой жизни, он решает сам до момента своей смерти. Сказано в Книге Второзаконие: Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери… (Втор. 30, 19).

В Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова, сказано: Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его. Минутное страдание производит забвение утех, и при кончине человека открываются дела его (Сир. 11, 26–27). Богу легко остановить эту жизнь – и сразу все дурное всплывет, как некая накипь.

Ошибка многих людей состоит в том, что они откладывают момент покаяния до смерти, хотя, конечно, не знают, когда пробьет их последний час. Они считают себя здоровыми и сильными и не очень задумываются о том, что и здоровье, и силы могут исчезнуть в одночасье.

В советское время, в начале 1980-х, я знал одного человека, которого звали Серафим Иванович Марин. Он провел в тюрьмах и лагерях за проповедь Евангелия более двадцати лет. Когда я с ним познакомился, мне было шестнадцать. Он рассказал мне историю