Екатерина Катрин

Наша маленькая малышка

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми случайны.

"Сейчас ты — ещё пока наша маленькая малышка. Совсем уж крошка… звонко смеёшься, радуешь нас с папой своей милой улыбкой, наполняя ярким светом наши слегка потрёпанные годами души… порой ты, конечно, и громко плачешь — от неуклюжих падений или внезапного испуга… каждый день ты пытливо знакомишься с миром — шустрыми ручками, очаровательными глазками, ещё чистым, открытым сердцем. Ты чутко ощущаешь любое наше с папой волнение, усердно стараешься не расстроить нас… с восторженным возгласом бежишь встречать нас у двери, моментально скрашивая каждый тяжёлый будний день… ты искренне радуешься даже маленьким победам и переживаешь по столь трогательным мелочам… каждый оттенок неподдельных эмоций отражается в икрящихся огоньках твоих любопытных глаз…

К сожалению, продлится всё, что сказано, не вечно… Однажды ты подрастёшь… а затем и вовсе станешь совсем уж взрослой… И мы уже не сможем так легко тебя поднять и от макушки до пяточек объять руками.

Твои первые шаги, первое слово, первый звонок в школе… — надеюсь, мы ничего не пропустим в твоей жизни.

Ещё ребенком ты постоянно будешь стараться обратить на себя наше внимание:

— Мама, папа, это я нарисовала!..

… а мы, как и немалая доля других родителей, будем заняты работой, социальными сетями, общением по пустякам, считая всё, с чем ты к нам обратишься, несрочным и столь уж важным, отпуская в ответ лишь бедное на эмоции:

— Да, да, займись чем-нибудь ещё…

«Только не мешай», — услышишь между строк…

Позднее, одним весьма обыденным днём, ты впервые ступишь за порожек садика и, возможно, найдёшь добрых, маленьких друзей. Несколько коротких лет минуют, будто пара лёгких вздохов. За это время нам, быть может, скажут, что ты отстаёшь в развитии по не знакомым нам «общепринятым требованиям и стандартам», настоят отправить к многочисленным специалистам… от чего новые расходы потребуют украсть на дополнительную работу ещё немало того времени, что мы могли бы провести вместе с тобой…

Пускай, ты не поймёшь, что всё это — ради тебя, но… прости… иного выбора не найдётся, увы, у нас…

Затем, не за горами, начнётся длинный и тернистый путь, именуемый «школой». Нередко эти стены будут тебя тяготить или даже злить, а временами доводить до горьких слёз… как, впрочем, и нас самих…

Сложные испытания, неизмеримо огромное число знаний, бесконечные кружки и дополнительные занятия — всё это принесёт радости побед, но, увы, не в малой доли «одарит» и неизбежными ошибками, от чего мы будем недовольным тоном на тебя давить, ругать, а, может, и…

В общем, возможно, мы с отцом сгоряча совершим немало опрометчивых поступков, что лягут в твоём кротком сердце глубокими психологическими шрамами…

А когда ты подрастёшь и станешь отстранённым подростком, мы, возможно, не сможем во многом тебя понять… но, надеюсь, от того ты не замкнёшься в себе насовсем…

И всё же, однажды мы дотянем до твоего последнего звонка… его мы также проводим сквозь искренние слёзы, ожидая тебя рано утром, когда ты встретишь первые лучи того самого, особенного, рассвета.

Да… время пройдёт стремительно быстро… мы не успеем оглянуться, как ты уже поступишь в колледж или вуз и уедешь жить от нас отдельно… будешь приезжать редко… а когда выйдешь замуж, и вовсе забудешь про своих стариков, ведь теперь у тебя появится своя семья… и тогда…

…тогда уже мы будем стараться обратить твоё внимание на себя… как когда-то в детстве ты…..

— Родная, звони чаще, а лучше приезжай скорее в гости… мы приготовили для тебя с внучатами подарки… — прозвучат наши дрожащие голоса.

— Да, да, возможно, позже — слишком много у меня работы, а вы пока займитесь чем-нибудь ещё…

«Только не мешайте», — услышим между строк…

Но чаще в трубке телефона мы будем слышать длинные, режущие слух звуки… а вскоре — равнодушное и совсем уж не родное:

— Абонент временно недоступен, перезвоните позже!..

… затем послышатся давно привычные короткие гудки, не обещающие скорое начало тёплого разговора…

Всего лишь запись оператора телефонной связи, не более, но… отчего же ощущается столь жалобно ноющая в сердце боль… чуть ли не взывающая к горестным слезам?

Быть может, от обиды, от тоски или же иной душевной боли? Я не знаю… Но уже предчувствую не смутно, что однажды вступит в права он… последний взор на молчание экрана телефона… и последний вздох, в тихом, угасающем в холодном мраке одиночестве…

… хм… А пока… пока ещё… ты — наша маленькая малышка!

И у нас ещё есть шанс не допустить подобного…!"