Анастасия Конова

Идеальное рождество Бонбон

Декабрь выдался холоднее обычного. Почти каждый день дул северный ветер, и стена со стороны моря покрылась ледяной коркой. Бонбон отодвинула кровать в другой угол комнаты и достала ещё одно одеяло. Все чаще она спала допоздна, пока колючий холодный воздух не начинал надоедливо теребить нос. Тогда Бонбон выбиралась из кровати и бежала по ледяному полу к печке, пританцовывая, закидывала дрова в топку и, уже подпрыгивая от боли в пальцах, поджигала спичку. Море застыло у берега и Бонбон развлекала себя тем, что кидала камешки о кромку. Лёд под натиском камешка издавал приятный хруст, а те, что не попадали в цель, приятно булькали в воду. К вечеру она должна была успеть много-много дел: постирать, погладить, вымыть дом, приготовить еды, собрать хворост, затопить ещё раз печь, наколоть дров, да много чего ещё. А покидать камешки в море – это было ее отдыхом от груза ежедневных дел.

Жила Бонбон одна. Она не любила гостей и шумные компании. И для чего, а главное кого она делала все эти дела, ответить бы не смогла. Просто некое чувство, подобно червячку точило ее изнутри. Бонбон не была из тех, кто мог запросто проваляться в кровати весь день или ни с того, ни с сего уехать в отпуск. Бонбон любила четкость, последовательность и аккуратность. А вот своих надоедливых родственников она не особо жаловала. Особенно тетушку Гиз, которая трещала без умолку и вечно лающего ее пса Гизмо. Боже, храни их всех подальше от меня, – часто произносила она вслух, задумавшись о своём семействе.

Рождественским утром она проснулась полная решимости перемыть все в доме. Бонбон подбежала на цыпочках к печке и, быстро растопив ее, щелкнула ручкой старого радио.

– Дорогие друзья, в преддверии Рождества, хотим порадовать вас ошеломительной новостью! – застрекотал приёмник.

Бонбон уже натягивала шерстяные носки и слушала вполуха бодрое жужжание.

– В эту рождественскую ночь, каждого, абсолютно каждого посетит Санта Клаус, сам Санта Клаус! Лично! – не унимался приёмник.

– Пффф, – сказала Бонбон. И зачем это все, придёт, наследит. Олени ещё сколько грязи притащат в дом. Нет уж, – хмыкнула она.

– Условия очень простые, каждый может поучаствовать в конкурсе на лучшую елку и каждый, кто оставит заявку у нас сегодня, увидит Санту в Рождество лично! – ведущий перешёл на восторженный полукрик.

– Конкурс? – переспросила у приемника Бонбон.

– Именно так! – ответил приёмник. Поторопитесь, победитель получит лучший подарок на свете – красный велосипед из рук самого Санты!

Больше Бонбон не слышала ничего. Дело в том, что она обожала конкурсы. Она всегда должна была быть лучшей! Непременно! Ну и велосипед, да еще и красный. Ее любимый цвет!

– Срочно! – скомандовала сама себе Бонбон. Она начала быстро одеваться и суматошно скакать по дому. Затем Бонбон побежала в сарай. Она во что бы то ни стало решила стать лучшей. Бонбон вообще считала, что быть лучшим это обязательство, которое непременно должно быть у каждого. И вот тогда, часто думала она, тогда мир тоже стал бы намного лучше.

В сарае Бонбон с лёгкостью отыскала топорик (у неё каждая вещь лежала строго на своём месте) и, прихватив ещё и санки, она бодро зашагала в лес.

Утро было холодным, но небо сверкало чистотой и Бонбон шагала весело и напевала песенку:

– Раз, два и двадцать, пора умываться. Три, четыре, сто – надевай пальто

На ней было как раз надето пальто с аккуратно заштопанными рукавами и вязанная шапка-ушанка. От быстрого шага с подпрыгиванием, не завязанные уши шапки то и дело прыгали с хозяйкой в такт. Сначала попадались все тонкие серые деревца, да пара берёз. Бонбон уже решила, что может пошла не в ту сторону, так как точно помнила, что ёлок в лесу было предостаточно. Но через пару минут бодрого хруста снега под ногами, показались первые ели.  Она радостно запищала, так они были хороши. Пушистые, покрытые шапочками снега и очень зелёные. Бонбон уже представила, как она нарядит одну из красавиц в пряники, конфеты и снежинки из цветной бумаги, как фантики будут переливаться на свету, какой будет стоять запах.

– Ах, – мечтательно протянула она.

Тем временем лес стал совсем еловым, ей и осталось, что остановится и оглядеться вокруг. Внимание ее привлекла голубая ель, высокая, мягкая и невероятно рождественская. Казалось, от одного ее вида, должно было появиться праздничное настроение и колокольчики в голове напевали jingle bells. Бонбон недолго думая, ловкими движениями срубила елку, и полная энтузиазма начала пробираться назад к дому. Минут через десять, а может и все двадцать, она поняла, что ельник не кончается. Ею овладело легкое чувство тревоги, но Бонбон была не из тех, кто легко сдаётся. Она немного свернула вправо и бодро зашагала, проваливаясь в снег. Но ни через пять, но через десять минут лес и не думал кончаться. Бонбон сдала вправо ещё немного, в полной уверенности, что скоро займётся нарядом для своей рождественской ёлки. И какого же было ее удивление, когда ельник стал гуще, а море так и не появилось на горизонте.

Тем временем зимний короткий день подходил к концу. Бонбон устало тащила елку по снегу позади себя. Она перестала понимать куда идёт и просто вяло брела туда, где ей казалось, должен быть дом. Но дома не было видно, сумерки сгущались, а сил оставалось все меньше.

Бонбон уронила елку и села на ее ствол. Она долго смотрела в одну точку на снегу, думая о том, что в Рождество должно быть все идеально, как, впрочем, и в любой другой день, но уж в Рождество конечно же особенно. Она поняла, что смертельно устала и, вытирая слёзы холодными рукавицами, незаметно для себя уснула прямо на рождественской конкурсной ёлке.

Так и могла бы закончиться эта история об отважной и очень требовательной к себе Бонбон. Но было Рождество, а в это время всегда происходят чудеса. Когда она проснулась, то все также лежала на том же стволе дерева. Было холодно и Бонбон уж было подумала, что на этом ее маленькая история может оборваться. Ей стало по-настоящему страшно.

Вдруг она услышала звон. Он шёл откуда-то сверху и становился все громче и громче. В чёрном декабрьском небе Бонбон увидела сани, запряженные оленями. Она потёрла глаза, но мираж приближался, а звон колокольчиков усиливался. Сани опустились с грохотом прямо рядом с ней. Из-за штурвала неуклюже спрыгнул на снег Санта Клаус.

– Бонбон, – сказал он с укором, – почему ты спишь в лесу в