Жанна Касап

Янтарные волосы

«Утренние лучи солнца играли в янтарных волосах…» — стучало у неё в висках.

София рассматривала свои фотографии. Не зря просыпалась в пять утра. Фотограф — настоящая волшебница. Такой красивой, как сейчас, она себя ещё не видела и не ощущала. Янтарно-рыжие волосы подсвечивало утреннее солнце, зелень травы отражалась в изумрудных глазах, белое платье впитало оттенки солнца. Было на этих фотографиях что-то магическое.

«Если б я жила в средневековье, меня бы сожгла святая инквизиция. Слишком красиво, слишком загадочно», — размышляла София.

Сейчас она любила себя. Благодарила подругу-фотографа за то, что убедила её вернуть свой настоящий цвет волос. В старших классах школы София покрасила волосы в каштановый цвет, затем пыталась стать блондинкой. Но веснушки ни тем, ни другим особо не идут, поэтому тональный крем был постоянным жителем её сумочки, а макияж обязательным атрибутом для выхода на улицу. Устала. Не она одна, устала и кожа. Сколько уже прошло!? Лет семь постоянных экспериментов с цветом волос.

— Тебе надо принять себя, принять свои волосы. Ты и без макияжа красавица. Тогда уйдёт этот постоянный напряг. Всё вытекает из самокритики. Расслабься. Я обожаю твои янтарные волосы. Это так красиво и необычно.

— Ты — моя подруга, поэтому так говоришь. Да и вернуть цвет сложно будет.

— Давай так. Фею-парикмахера я тебе подскажу, она всё сделает. Даже не думай. Ты возвращаешь свой цвет, а я тебе такую фотосессию устрою, что ты в себя заново влюбишься.

И устроила.

Это было несколько лет назад. Но с этих фотографий началась новая история. Она уволилась с офисной работы и сменила стиль одежды. Место делового костюма заняли джинсы, худи, янтарные волны волос и горящие глаза. Теперь она работала иллюстратором детских книг. Рисовала, мечтала и любовалась собой. Наслаждалась. Она была удивлена, что волосы и принятие себя так могут изменить жизнь.

Но когда-то было по-другому. В школе её обзывали и дразнили, а она очень расстраивалась и переживала. Особенно её сильно доставал Дима, самый шустрый задира в классе, такой в которого обычно влюбляются все девочки. Но ей он не нравился, типичный выскочка.

«Рыжуха, рыжуха, рыжуха-конопуха», — отголоски воспоминаний звенели в голове.

Когда она закончила девятый класс, решила всё изменить. Она хорошо помнила тот день, когда пришла на кухню и сказала маме со спокойным и серьёзным видом: «Я больше в эту школу не вернусь. Переводите меня в другую». Вот эта уверенность в её глазах мгновенно убедила родителей, что девочка выросла и способна сама решать. Перевели. Тем летом София покрасила волосы и купила тональник. Она стала как все: волосы, одежда, экономический. От старой школы у неё осталось только одно: любимая подруга Рита, будущий фотограф.

И только спустя годы она поняла, что волосы у неё не просто так особенные, она и сама такая, не похожая на других. И теперь, когда София вернула свои волосы и себя, она наслаждалась жизнью.

Одним пасмурным осенним днём она прогуливалась по пешеходной улице в поисках вдохновения. На ней было жёлто-горчичное пальто, которое чудно сочеталось с её янтарными волосами. Она очень выделялась из чёрно-серой массы людей. Солнечная девушка неспешно плыла, впитывая красоту красно-оранжевых и жёлтых листьев.

— София! — слышала она позади и обернулась.

Ей улыбался статный и хорошо одетый парень в чёрной куртке. И хоть улыбка и лицо показались знакомыми, девушка никак не могла понять, кто это.

— Я — Дима, мы были одноклассниками в школе. Помнишь?

— Дима!? Аааа. Привет.

Она стояла, как замороженная, и не знала как реагировать. Перед ней стоит её детский обидчик. Ладно, поздоровалась и надо бы уносить ноги. Но чего же он так улыбается и смотрит горящим взглядом? Так и не разгадав загадку, София собралась идти дальше.

— Можно я угощу тебя кофе? У меня обед как раз, — предложил Дима.

— Ладно, — вырвалось у нее, прежде, чем она успела подумать, о чём ей вообще говорить с этим человеком.

Они зашли в кафе с витающем в воздухе приятным ароматом капучино.

— Что будешь? — спросил Дима, когда они сели за столик.

— Латте, наверное.

Он улыбнулся, глаза продолжали блестеть. А когда принесли кофе и латте, спросил:

— Ты как, где? Чем занимаешься?

— Если ты про работу, то я иллюстратор книг. Рисую, в общем.

— Я так и думал, что у тебя будет необычная профессия. Я вот просто менеджер по продажам.

«Он думал, что у меня необычная профессия? Это как понимать? Почему он вообще думал о девочке, которую дразнил и ненавидел?» Пока она перебирала мысли и пыталась понять, что она вообще делает в этом кафе, Дима сказал:

— Я так рад, что тебя встретил.

— Ты не изменился. Всё шуточки, — ответила она и посмеялась. На самом деле, ей хотелось встать и уйти.

— Прости меня, — впервые он посмотрел ей в глаза серьёзно.

— За что? — удивленно переспросила она.

София знала за что, но не могла поверить, что это слышит. Да и Диме совершенно не верила.

— Я вёл себя в школе как дурак. Только когда ты ушла, понял, что перегнул палку.

— Ну, я рада, что понял.

— Знаешь, а ведь ты мне сильно нравилась… — произнес он как-то задумчиво.

— Ты шутишь? Ты о чём вообще? — шутливо переспросила она.

Он смутился. Она не верила ни слову.

— Я серьёзно вообще-то. Ты не обращала на меня внимания, жила в каком-то своём другом мире. И никого к себе не подпускала. Кроме Ритки. Но когда ты перешла в другую школу, она сказала, что вы перестали общаться.

София молчала. Она никому ничего не обязана объяснять. Да, это она приказала подруге ничего о ней не говорить в классе, словно она умерла. А новая школа была на другом конце города, чтоб никого из бывших одноклассников не видеть. А позже родители купили дом, и они вообще переехали.

— Ты стала ещё красивее!

— Спасибо, — ответила она, улыбнувшись, но всё-таки сострила, игриво прищурив глаза. — И тебя не смущают мои рыжие-рыжие волосы?

— Они очень красивые. Я больше ни у кого таких не видел.

Они вышли из кафе и шли неспешно по улице. Дима увидел цветочный магазин.

— Пожалуйста, подожди меня минуту. Только никуда не уходи.

Он вышел с букетом жёлто-оранжевых роз. Их неожиданная встреча перетекла в свидание.

— Дай мне шанс, пожалуйста, — попросил он.

— Ладно, — ответила она.

Почему-то София ему поверила.

И каждый год ещё много-много лет подряд Дима дарил ей в этот день жёлто-оранжевые