— Анна Сергеевна! Ну, теть Ань! — В сонные мысли ворвался голос Николая, моего водителя на нынешние сутки. При посторонних Коля никогда не позволял себе панибратство, но мы сейчас ехали одни, фельдшеров как всегда не хватало. Николай был сыном моей кузины, племянником, короче. И Николай звучало для него слишком пафосно, попроще его все звали Колян, а ещё мать звала его охламоном. И было ему от роду 23 года, имел за плечами три года Политеха, затем попала вожжа под хвост, решил стать великим бизнесменом, не стал, ушел в армию, вернулся и теперь до нового учебного года работает водителем скорой. К чести Кольки, он не курил, к спиртному равнодушен, с девушками сходился легко, но пока серьезных привязанностей не было. Правда, детская страсть к коллекционированию марок перешла в более «тяжёлую» стадию — нумизматику.

— Да, Коля? Что ты хотел? Прости, задумалась.

— Да я хотел спросить, мы сейчас обедать и пополниться?

— Да, едем.

Под мягкое покачивание машины мысли опять потекли своим чередом. Да, разрешите представиться — Ковалева Анна Сергеевна, 52 года отроду, врач скорой помощи, мать двоих взрослых и самостоятельных детей, почти замужем. Почти, потому что с мужем у нас давно уже полное равнодушие, нейтралитет. Просто живём в одной квартире и все. Являемся родителями общих детей.

И даже измен нет, просто отошли друг от друга и все. Уже и не обидно и не больно. Для своих лет я ещё ничего, а если поставить к теплой стенке… шутка. Ну, есть лишних пяток килограмм, периодически я с ними борюсь, под настроение. Болезней особых нет, руки, ноги, зубы, волосы свои. Шатенка, глаза зелёные, лицо типично славянское, не была, не привлекалась. Вот, пожалуй, и все, что можно обо мне с разбегу сказать.

Уже на выходе с подстанции, после обеда и пополнения ящика с медикаментами, так называемый у нас «Рыжий Апп», догнала нас диспетчер.

— Аня, у вас же скоро конец смены?

— Ну да, через три часа сутки будут.

— Тогда для вас вызов на роды!

— Что, уже рожаем?

— Нет, вы санитарным транспортом отработаете, там из деревни надо роженицу привезти. А потом и домой.

Ну и славненько. Двинулись неспешно, деревня не так и далеко, родов ещё нет, успеем.

На самом выезде из города попросила Колю остановиться ненадолго, дома в холодильнике у меня хорошо в хоккей играть, по выражению моего сына — также холодно и пусто, как на спортивной площадке, да и химия закончилась. А тут все совпало — и зарплату скинули на карту и сетевой супермаркет на выезде, и Коля довезёт с баулами до дому. В общем, три в одном.

В магазине на удивление мало покупателей было, зато появился новый отдел с книжками и канцелярией. Вот тут я застряла. Давно для внучки надо было купить и детскую энциклопедию и писально — рисовальные принадлежности. Под запал и от временного богатства накупила цветной бумаги и картона для детского творчества, пластилин, фломастеры и еще кое — какую канцелярскую мелочь.

Потом зависла у стенда с книгами. Зелёное земноводное начало душить, вот прямо до асфиксии, но я переборола его и купила — таки энциклопедию Садово — Огородную для невестки и энциклопедию с разным рукоделием для дочери и кулинарный справочник для себя, любимой.

На кассе ждал неприятный сюрприз — не работал терминал, пришлось бежать до банкомата в зале, деньги снимать. Кассир, в результате мучительных подсчётов, выдала мне на сдачу три тысячи и целую горсть металлических денег. И шла я с пакетами, солнцем палимая, погромыхивая мелочью в двух карманах.

— А в какую деревню едем, Анна Сергеевна?

— Да вот в коммуникаторе написано — Худорожкино.

Колян заржал.

— Это что, там рога худые или рожь плохо родится?

— Балда, ты Коля, у нас столько смешных названий деревень, помнишь у великого Некрасова:

Так что смотри на дорогу, «Петросян» доморощенный.

До деревни добрались без приключений. А вот там не обошлось без неприятного сюрприза — будущая родильница решила — таки стать настоящей роженицей. Молодая женщина, 22 года, дышала часто, непроизвольно охая при очередной схватке.

Муж, такого же возраста, суетился по дому, собирая вещи жене и будущему наследнику. Судя по баулам, вынес он половину избы и все продукты из холодильника, обосновывая, что Вареньке надо питаться хорошо. И сам он останется пока в городе, вот и себе сменку прихватил.

— Все, все, поехали, а то здесь родим.

Но на выезде из деревни стало ясно — времени у нас совсем мало.

— Тут другой дороги нет? — Спросил Коля.

Петр пожал плечами.

— Да мы и не местные, живём тут всего полгода и не знаем пока. Мы с Варей с детдома вместе, учились в сельскохозяйственном колледже, я — механик, а Варя агроном, вот в эту деревню и поехали после колледжа. Родни у нас нет никакой.

Ворча, Коля выруливал на дорогу к шоссе, когда Петя закричал:

— Стой, во Митрич идёт, сейчас спросим!

С неприметной тропки сбоку вывернул этакий абориген позднепенсионного возраста, с удочками, рюкзаком за спиной.

— Митрич! Есть тут дорога короче до города?

— Есть, как не быть, вон через лесок будет километров десять, а по трассе все тридцать набежит!

Любопытный дед сунул нос в салон скорой. Увидев Варвару, врача, охнул и засуетился.

— Да вы же не найдете, городские. Давайте я покажу, а уж потом доберусь как — нибудь.

— Давай, дед, садись с водителем, Сусаниным будешь.

Полузаросшая дорога, ну как дорога, направление скорее, петляла между деревьями. Но мне красотами любоваться было некогда, схватки учащались, да ещё на колдобинах трясло, что не добавляло комфорта. Да, Газель все — таки не Мерседес, но он по этой дороге и вовсе бы не проехал. При особо сильном рывке услышала мат Николая, вскрик Варвары, сильный удар, треск и меня сбросило с сиденья и со всей дури что — то влетело мне в голову. Нарастающий шум, как от самолёта на взлете, а затем темнота и тишина.

Выплывала я из вязкой темноты медленно, голоса то слышались на краю сознания, то пропадали. Тошнило. Точно сотряс, подумалось. Глаза открывать не хотелось, но мучительный стон рядом заставил открыть глаза и сесть. Пытаясь сориентироваться, медленно осмотрелась.