Посвящается Кате Забрудской.

Спасибо за помощь!

В последнее время все шло как-то… не так. И он не уловил момент, когда потерял шанс исправить ситуацию. Он даже не знал, что этот шанс у него был! Просто жил, и все, наслаждался настоящим, разве не так учат психологи? Не думал о будущем… «Что имеем – не храним…» – так, кажется, русские говорят.

Алессандро Сальери многое знал о том, что говорят русские, да и языком владел практически в совершенстве. Он осознавал, что итальянский акцент у него есть, но не собирался исправлять этот факт. На акцент хорошо «клевали» романтичные юные девы, с молоком матери впитавшие любовь к Италии в целом и Адриано Челентано в частности. Сальери не имел с актером ни внешнего, ни психологического сходства, но его популярностью умело пользовался.

И его все устраивало! Он даже в Россию приехал именно за этим – за приключениями и загадочным русским духом свободы! Ну и еще чтобы удрать из-под контроля весьма строгих родителей, но это уже вторично.

Все складывалось идеально. Он получил диплом о высшем образовании, но так привык к вольной жизни, что возвращаться не хотел. Тогда он заключил фиктивный брак, позволявший ему остаться на территории страны, и продолжал наслаждаться моментом. Матушке и отцу он пообещал остепениться к тридцати годам, но заветная цифра приближалась, а зрелости в себе он не чувствовал.

Вот тут и проскользнул переломный момент, не дававший ему покоя. Сальери вдруг понял, что хочет получить безраздельное внимание собственной жены! Стать не просто соседом по квартире, а настоящим мужем. Ради этого можно было пожертвовать его личным «гаремом» юных нимф, едва достигших совершеннолетия. Он хотел этого!

А она не хотела.

– Сбрендил совсем? – бурчала Вика, в очередной раз убирая его руку от своей талии. – Мы же договорились соблюдать дистанцию! Ты мне, конечно, муж, но если не прекратишь эти варварские набеги на мою спальню – я тебя глаза лишу. И это еще программа минимум!

Он не привык отступать и сдаваться, особенно если хотел чего-то. Синьорита артачится – подумаешь! Нужно продолжать, окружить ее вниманием, сделать так, чтобы она сама захотела видеть его в своей жизни… Так нет же, препятствий становилось все больше!

Теперь вниманием и сердцем его жены владел какой-то проклятый немец! С ним Вика познакомилась еще осенью, потом, к счастью, поссорилась, а на Новый год снова помирилась. Теперь окончательно! Вот уже больше четырех месяцев она жила на две страны. Приезжала сюда, потом – в Германию и обратно. Чаще всего с ним. А даже если была в России, могла жить не в своей квартире, а в отеле. Лишь бы к этому фашисту поближе!

Сальери бесился, а исправить ситуацию не мог. Впервые женщина игнорировала его так явно, да еще и какая женщина – его жена! Ситуация полностью вышла из-под контроля. Он понятия не имел, что еще может сделать, и чувствовал внутри себя лишь бессильную горечь и гнев.

Иногда чувство становилось слишком сильным. Особенно поздно вечером или ночью, когда он оставался в пустой квартире и буквально кожей ощущал, что в спальне за стеной никого нет. А обитательница этой спальни с каким-то белобрысым немцем сейчас… нет, с такими мыслями невозможно заснуть!

Он уходил из квартиры. Иногда бродил пешком, иногда ездил на автомобиле по ночной Москве. Движение немного успокаивало, и когда он под утро возвращался домой, удавалось на полдня заснуть.

Сегодня ему пришлось предпочесть машину, потому что на улице накрапывал холодный майский дождик. Не страшно, к утру все высохнет, но ходить под таким неприятно. Он выбрал совсем новый «Мерседес»-кабриолет – подарок от родителей за то, что он наконец-то взялся за ум. Они решили, что сын повзрослел. Сальери не собирался вдаваться в подробности.

Период вечернего оживления на улицах прошел, дороги были практически пустыми. Уж точно не чета дневным пробкам! Этого Сальери и добивался. Ему хотелось не стоять, а постоянно двигаться, хотя он знал, что ни к чему толковому это не приведет, все равно он в итоге вернется в пустую квартиру. Но пока автомобиль скользил по широким проспектам, а водитель слушал, как стук капель по брезентовой крыше сочетается с джазовыми мелодиями, выбранными радиодиджеем.

Погруженный в свои мысли, Сальери не сразу заметил, как оказался на окраине города. Такое уже случалось: он вообще не следил за маршрутом, поворачивал туда, куда удобней. Это не страшно, навигатор в машине есть, бензина хватает, а смотреть на белый «Мерседес», передвигающийся бесшумно, как призрак, все равно некому.

Может, этот тенистый район – своего рода намек судьбы, что пора возвращаться… Пожалуй, так. На сегодня хватит.

Он доехал до ближайшего перекрестка, чтобы развернуться, и уже там заметил девушку.

Она сидела на автобусной остановке, хотя, скорее всего, знала, что транспорта в такое время не будет. Просто козырек остановки – единственное, что могло хоть как-то защитить ее от дождя и ветра. Ее сжавшаяся от холода фигурка в свете единственного на этой части улицы фонаря казалась нереально маленькой на фоне темноты – как рыбка, оказавшаяся перед пастью акулы.

Сальери почему-то стало жалко девчонку. Не место ей здесь, особенно в такое время… что она вообще на улице делает?

Впрочем, ответ он получил, даже не задавая вопрос. Как только он подъехал к остановке и смог разглядеть девушку, все стало на свои места.

Проститутка, однозначно. Короткая кожаная юбочка, чулки в крупную сетку, топ, едва прикрывающий грудь, и кожаная куртка поверх него. Туфли на шпильках и платформе одновременно – просто классика жанра. Плюс, для завершения образа, дешевая бижутерия и неоправданно яркая косметика, которая уже успела растечься из-за ее слез. Помада на губах была смазана и перемешана с кровью от свежей ссадины.

Ясно с ней все. Клиент снял, попользовался и избил, да еще и высадил здесь, в незнакомом районе! А сумочки у нее с собой нет, вообще ничего нет, как домой добираться – непонятно. Да и есть ли у нее вообще дом?

В целом Сальери особой симпатии к проституткам не испытывал. В ту пору, когда он еще пользовался услугами этих барышень, он хорошо усвоил: несчастных наивных овечек в этой профессии нет. Все они пришли к этому образу жизни осознанно, многие даже наслаждаются своим делом и на другую работу, требующую побольше труда и дающую меньший доход, не согласны. Так что сюсюкаться с ними не надо!

Но эта была особенной. Даже через толстый слой косметики просматривалось совсем молодое личико. Не факт, что ей хотя бы восемнадцать есть! Значит, она только начала заниматься этим, еще имеется шанс, что за ум возьмется. Если, конечно, ее не пришибут на какой-нибудь улице!

Это вполне реальный вариант, но не сегодня. Сальери подъехал ближе к автобусной остановке и вышел из машины. Девушка испуганно уставилась на него огромными голубыми глазищами, из которых продолжали катиться слезы, но встать с лавки не попыталась.